Слышать ее голос, да еще сейчас — в этом было что-то противоестественное, даже немного сюрреалистическое. Ведь я знал этот голос, как свой собственный, знал, как он звучит, мне были знакомы все оттенки его, каждая его интонация — и тем не менее слышать этот голос было все равно что слушать певицу, лица которой ты никогда не видел. Голос, который звучал сейчас в трубке, казался до боли знакомым — но женщину с таким голосом я не знал. Больше не знал.

— Понимаю, — протянул я.

В трубке повисло молчание. Я откинулся на спинку стул и терпеливо ждал.

— Линкольн?

— Да.

— Э-э-э… я просто не была уверена, что ты еще здесь.

— Я здесь.

Снова пауза. А потом:

— Как бы там ни было, я все равно надеюсь, что ты заедешь — ну, если у тебя найдется пара свободных минут.

— Чтобы ты могла извиниться?

— Ну… да.

— Ты уже извинилась — только что. Спасибо, конечно, но это совсем необязательно.

— Ладно, — пробормотала она. — Что ж… тогда пока, Линкольн.

— Пока, Карен. Удачи.

Она повесила трубку, но я спохватился и стащил с себя наушники только после того, как телефон обиженно запищал.

Не прошло и десяти минут, как он снова зазвонил. Карен!

— Линкольн, послушай, мне действительно нужно с тобой увидеться. Я совершенно вымотана, чувствую себя как выжатый лимон, и вся на нервах. Бросила трубку, потому что мне показалось, что ты сразу ощетинился, как только меня узнал. Впрочем, это как раз понятно. Но мне нужно встретиться с тобой. И к тому же наедине.

— Чтобы просто извиниться? — не утерпел я.

— Линкольн… — Теперь в ее голосе ясно слышались слезы.

Дерьмо! Я откинулся на спинку стула, поднял глаза к потолку и энергично потряс головой. Какого дьявола… скажет мне кто-нибудь, что происходит?!

— Всего двадцать минут, — снова заговорила она, осторожно подбирая слова. Я догадался, что она старается взять себя в руки. — Это… это важно.

— Где?

— Дома.

Дома! Нет, вы слышали? Звучит просто-таки как «в Монтичелло»! Как будто речь идет по меньшей мере о поместье.

— Я не знаю, где твой дом, Карен, — терпеливо произнес я.

— Ох, извини… — спохватилась она. — Пеппер Пайк. Офф Шейкер, совсем рядом с загородным клубом. — Она продиктовала мне адрес.

— С загородным клубом, — пробормотал я сквозь зубы. — Ну, конечно, еще бы! — Именно там, на парковке возле клуба произошла наша последняя стычка с Джефферсоном. Однако что-то подсказало мне, что Карен не из тех, кого может растрогать подобная вспышка ностальгии, поэтому я предпочел благоразумно промолчать.

— Ты приедешь?

— Как последний дурак.

— Прости!

— Ничего. Приеду, только попозже.

— Спасибо, Линкольн.

Мы снова распрощались. Пару минут я шепотом проклинал собственную глупость, потом вскочил и направился к двери.

Глава 2

Дом, о котором говорила Карен, производил весьма внушительное впечатление. Подъездная дорожка, которую, похоже, заново мостили каждый год, змейкой вилась среди целой рощицы высоких, аккуратно подстриженных деревьев, а в их тени пряталась лужайка, по своим размерам не уступавшая небольшому аэродрому в Огасте. Попетляв между деревьями, дорожка закладывала крутой вираж, и тут перед вашим взором во всей красе и великолепии появлялся сам дом — типичное поместье плантатора-южанина с легким намеком на колониальный стиль, в который добавили самую чуточку модерна, как будто архитектор стремился отдать дань современной моде.