- Каких пострадавших? - вскинулся Сагой.

- Так выловили мы двоих в степи, они и рассказали об этом - едва слышно проговорил пленник. Вотан увидел, как загорелись глаза Свана и сам почувствовал, как напряглись мышцы его лица.

- Кто они были и как звали, выпытал. Сказывай как есть? - быстро потребовал Сагой.

- Да нет в этом никакой тайны, - промолвил степняк, - Мужчина и баба спаслись и попались моим воинам. Только баба эта настоящая гурия, но страшна как сама смерть. Сколько воинов убила и к себе не подпустила, уже хотел просто прирезать, но обмолвился спутник ее, что она княжна. Оставил жить, но видимо не надо было, не стоило, и мечтать о выкупе.

- Как назвалась твоя пленница?

- Да никак не назвалась, сами ей имя дали - Мора и она оправдала его. Убежав, лишила жизни ещё четверых воинов, одного раздела донага и видимо надев его одежду, ушла в степь. Так и не удалось её найти, а искали многие следопыты. Только смерть и находили они свою на её следу.

- Вот значит, как Власта домой добиралась, - про себя пробормотал Сагой.

- А воин что с этой женщиной был вами выловлен в степи, что с ним случилось? - задал очередной вопрос воевода.

- А что с ним могло произойти, продали на рабском рынке в Тавре и след его простыл, - ответил степняк и, откинувшись на спину, закрыл глаза.

- Сам-то ты кто будешь, отряд у тебя не малый и не похож ты на простого разбойника со степи?

- Что тебе имя моё, воевода! Узнаешь, казнишь сразу, много я слёз пролил в ваших землях, и нет мне ни сострадания, ни прощения. - Воин склонил голову и тяжело вздохнув, замолчал.

- И всё же не хочется казнить тебя, не зная имени твоего, не по-людски получится!

- Коль волнует тебя такая малость, воевода, Гюрзой меня называли воины мои, а на востоке я известен как Снежный Барс. Говорит ли что-то тебе воин это имя?

Услышав слова пленника, Сагой замер на миг, а потом позвал к себе Свана и остальных десятников.

- Глаз не спускать с этого воина ни на миг, кормить, как сами питаетесь, ни в чём не отказывать, но стеречь как матушку родную. Всем ли понятен приказ? Допустите побег его, лично голову срублю!

* * *

На восстановление построек ушло чуть меньше седмицы, и будь в достаточном количестве плотницкий инструмент, работы закончили бы на пару дней раньше. Пахло свежим деревом, постройки получились добротными и уцелевших волов и коз смогли поставить в новые стойла, как только навесили новые двери. Зорян, смирившись с произошедшим, стал помогать отцу и ложился отдыхать только когда, заканчивали работы воины пришедшей на помощь дружины. Кирина готовила на всех воинов, благо продуктов было в достатке, их каждое утро доставляли со стругов, а свежее мясо приносили с охоты Вотан и Зорян. Жизнь в селении наладилась, и казалось она, и была таковой доселе.

Однажды вечером к Вотану подошёл Сван и сказал, что его зовёт воевода. Кивнув головой, Вотан, засунув за пояс трофейный кинжал, направился к костру Сагоя.

- Звал, воевода? - подойдя, спросил Вотан.

- Присаживайся, Вотан, поговорить пришло время.

- Готов я, о чём речь пойдёт, Сагой?

- Говорил ли ты с сыном, хозяин, знает ли он причину нашего появления здесь?

- А то, как же, не вор я, не враль, сам знаешь, говорили мы, всё ему рассказал, как есть, только ответа его я не знаю. Не ответил мне Златан на прямой вопрос, с матушкой не поговорил, повернулся и ушёл в лес. Вот сам его и спроси, тебе может, ответит.

- Да, закрутила жизнь, не расплести враз, - только и выдохнул из себя воевода. - Зови сына, пора прояснить всё. Думаю пора нам в путь отплывать и не позднее завтрашнего дня. Заждался князь вестей и сына, а уж как заждалась Власта, того никто не ведает. Да и доживёт ли до встречи с сыном, неведомо, уж больно хворой её оставил, отплывая сюда.

- Добре, воевода, как возвернётся с охоты сын, так и предстанет пред твои ясные очи.