19

На следующий вечер рыбзавод выплывал в Каспий. Ранние звезды ненавязчиво и неярко поблескивали на еще светлом небе. По периметру палубы прогуливались трудящиеся плавучего гиганта. Я стоял у бортика и смотрел на воду – Даша сказала, что как только войдем в Каспий, вода позеленеет.

Мимо с хохотом прошла компания женщин, и в воздухе около меня задержался запах свежей рыбы. Но буквально через полминуты свежий солоноватый ветерок согнал его.

Рыбзавод покачивался на невысоких волнах, и это было для меня новым ощущением. Раньше мне трудно было бы представить, что волнам окажется под силу раскачать эту махину, но теперь я уже понимал, что Каспийское море может все: и освежить, и накормить, и утопить…

– Эй, котик, не простудишься? – раздался за моей спиной голос Даши.

– Так ведь не холодно, – не оборачиваясь, ответил я.

– Тут такие ветерки на Каспии – враз просквозят, – со знанием дела сказала Даша. – Пойдем лучше в каюту.

Утром я проснулся с тяжелой головой. Рыбзавод все еще покачивался – видно, это и было причиной моего беспокойного сна и трудного пробуждения. Даша уже была в цеху. На столике стояла банка «Каспийской сельди», тот самый коротковатый ножик и огурец.

«Заботливая», – подумал я, глядя на оставленный мне завтрак.

Поел, потом умылся. Выглянул за занавеску наружу – небо отливало свинцом. Похоже, что погода менялась к худшему.

Сколько мне еще плыть с ними?

Не то чтобы путешествие это было неприятным, но просто его однообразие начинало меня утомлять: одни и те же консервы, одно и то же море. Только небо позволяло себе менять цвет, а так все одно и то же.

Где то в коридоре прозвучал неясный, но удивительно громкий механический голос. Я подскочил к двери, приоткрыл ее и прислушался.

«Фельдшеру срочно прибыть в третий цех!» – снова повторил механический голос громкой связи.

Этот голос еще раза три вызывал фельдшера в третий цех, а потом снова стало тихо.

Неожиданно, минут через двадцать в каюту пришла Даша. Она была одета в бывший когда то белым рабочий комбинезон, на голове – зеленая косынка. Лицо красное и в глазах – огоньки.

– Короткий день! – с улыбочкой сказала она, стягивая косынку и рассыпая по плечам каштановые волосы. – Конвейер остановили…

– А чего? – спросил я.

– ЧП. Девчонки пьяного Мазая в углу зажали и головку ему отрезали. Пока одни держали, Машка эту головку в дозатор бросила, так что она с рыбой в какую то консерву попала… Там такой хай поднялся! – Даша рассмеялась. – А он бегает, конвейер остановил, начал банки открывать – искать среди сельди свой кончик…

– Ну и как, нашел?

– Где там! Пятьсот банок с линии вышло – все не откроешь, да и если б нашел, он что, его обратно бы стал пришивать? А?

Я пожал плечами.

– Сейчас врачи все могут пришить, кроме головы, – сказал я.

– А где у нас тут врачи? У нас тут один фельдшер – Коля, – он раньше ветеринаром был, а потом на людей переучился. Он пришел, облил Мазаю обрезок зеленкой и бинтом замотал – вот и все пришивание! Вот кто то консерву купит! Ха! Подумает, что это печень трески попала!!!

Веселья Даши я разделить не смог. Как то даже грустно стало.