Я осеклась. Хороший вопрос. Бабанов отодвинул от себя лоточек, покосился на мою визитку и продолжил:

– Знаете, уважаемая Евлампия Андреевна, я однажды уронил в мясорубку дорогие часы – браслет случайно расстегнулся. И мой брегет – не пластмассовую штамповку, заметьте! – размолотило в пыль. А вот эта ерунда, так сказать, выжила? И даже ткань сохранилась? Ну посмотрите, лента совершенно как новая, а жестянка не потускнела. Сразу ведь понятно, ее в мясо менее часа назад засунули.

У меня появились смутные подозрения. Управляющий тем временем бубнил:

– Ступайте домой и больше не устраивайте такие спектакли. Это в Америке человек, который на влажном полу супермаркета поскользнулся, крупную сумму у него может отсудить, в России же проделать подобное без шансов. Как вам не стыдно! Ладно еще, старушки или студенты ко мне врываются, у первых пенсии копеечные, у вторых стипендия маленькая и ума нет. Но вы‑то! С виду хорошо одетая, вполне нормальная москвичка…

Я молча встала и направилась к двери.

– Евлампия Андреевна, – крикнул мне в спину управляющий, – вы мясо забыли! Да и жестянка, хоть и стоит тридцать четыре рубля, может пригодиться в хозяйстве.

Я обернулась.

– Откуда вам известна цена медали?

– Так мы ими торгуем, – усмехнулся Лев Юрьевич. – Возле винно‑водочного отдела стоит прилавок с товарами для животных.

– Точно, я беру там корм для собак.

– Я недавно купил дочке для ее щенка такую бранзулетку, она довольна, – добавил хозяин кабинета. – Да и многие любители собак своих питомцев на выставки не возят, а…

Забыв попрощаться, я выскочила в приемную.

– Повезло тебе, – зло произнесла секретарша, явно любившая подслушивать беседы шефа с покупателями. – Наш папа Лева добрейшей души человек и интеллигент в десятом поколении. Жаль, ты вчера не приперлась. Тогда налетела бы на Юрия Андреевича, и уж поверь…

Я не стала выслушивать ее, а поспешила в торговый зал. Добежала до места, где стояли корма, достала телефон, открыла фото Макса, показала его продавцу и спросила:

– Этот мужчина случайно не покупал у вас одну из вон тех, лежащих в витрине, медалей?

– А что? Если хотите обменять, несите чек, – лениво ответил парень.

– Значит, он тут был, – пробормотала я, пряча сотовый в сумку.

– Вот бабы… – укоризненно покачал головой продавец. – Вечно вам надо за мужиком проследить, его эсэмэски прочитать, в бумажник к нему залезть… Ну, приобрел человек ерундовину за копейки, это что, преступление? Небось, когда всю его зарплату на новые туфли для себя, любимой, спускаешь, мужик потом по отделам не носится, не уточняет, где жена шлялась.

Я сделала глубокий вдох и пошла домой. Последняя шутка мужа совсем не показалась мне смешной. Сначала мне было очень жаль собачку, засунутую в мясорубку. Потом стало ясно, что несчастного животного в реальности не существовало, и душа успокоилась, однако тут же накатило понимание того, в каком глупейшем положении я оказалась.

Ну, Макс, погоди! Вот уже несколько месяцев я не попадалась на его уловки, мигом разоблачала все его попытки разыграть меня, но железка в фарше сработала на сто процентов. Конечно, ему повезло – меня очень встревожило поведение собак, которые кинулись обнюхивать пакеты с продуктами. Мопсихи, учуяв мясо, пришли в восторг, но потом неожиданно запричитали, зафыркали и удрали. Ну и что я должна была подумать, обнаружив медаль, которую муж наверняка запихнул в фарш, пока я принимала душ? Правильно, первой моей мыслью было: Фира с Мусей оплакивают несчастную погибшую родственницу.