Если бы я верил, что у какого-нибудь писателя достанет выдержки несколько лет писать монументальный роман, этак семь или восемь тысяч страниц, то уступил бы ему подробно расписанный сюжет на тридцати страницах. Одну из таких заготовок я продал за двадцать тысяч крон уже известному автору. Свой сюжет я назвал «Маленькое человечество». Вот вкратце некоторые его моменты.

После того как страшный амазонский вирус, которым люди, вероятно, заразились от игрунковых обезьян, за нескольких месяцев буквально выкосил все население Земли, человечество насчитывает всего триста тридцать девять человек. Люди поддерживают контакт при помощи Интернета.

Все обращаются друг к другу на «ты» и по имени. Колония из восьмидесяти пяти человек живет на Тибете, двадцать восемь человек — на маленьком островке Сейшельского архипелага, пятьдесят два — на севере Аляски, сто двадцать восемь — на Шпицбергене, одиннадцать — там, где раньше был Мадрид, семья из шести человек — в Лондоне, тринадцать — в чилийском шахтерском поселке Чуквикамама и шестнадцать — в Париже.

Таким образом, большинство выживших обитает в более или менее отдаленных районах вроде Тибета, Аляски, Шпицбергена и маленького островка в Индийском океане, и, конечно, потому, что они никогда не были в контакте с зараженными. С другой стороны, если горстки выживших сохранились в Мадриде, Лондоне и Париже, то это, скорее всего, объясняется тем, что в их организмах имелись активные антитела. Возможно, вирус пощадил еще несколько общин, которые пока не смогли известить мировое сообщество о своем существовании, а также одного-двух изолированных индивидов (которые, может быть, объявятся до конца романа). Выжившие называют вирус, унесший жизни почти всего человечества, «Местью Амазонки», связывая пандемию с бессмысленной вырубкой человеком дождевых лесов. Теперь опасность угрожает самому человеку как биологическому виду.

Профессиональные и интеллектуальные ресурсы выживших весьма ограничены. В мире осталось всего восемь врачей, из которых один— невропатолог, один — кардиолог и один — гинеколог. В Париже живет восьмидесятипятилетняя женщина, которая до пандемии была всемирно известным микробиологом. Теперь она не только единственный известный, но и вообще единственный микробиолог. На Аляске живет профессор астрономии, а на Шпицбергене — один гляциолог, три геолога и один выдающийся палеонтолог.

После тридцатилетнего карантина, во время которого между колониями не было никакого физического контакта, эксперты решили, что земной шар вновь может быть открыт для миграции. Еще два или три поколения на Аляске, Шпицбергене и Тибете изоляцию переживут, но, чтобы избежать негативных последствий родственных браков, более мелкие колонии должны поторопиться и смешать свою кровь с людьми, живущими за пределами их резерваций. Среди двадцати восьми выживших на Сейшелах двадцать семь женщин и только один мальчик одиннадцати лет, но зато из женщин двадцать две готовы к размножению. С одиннадцатилетним мальчиком обращаются как с принцем, он уже стал у женщин предметом особого культа Из Лондона сообщают об отчаявшемся отце, который был вынужден совокупиться с собственной дочерью, пытаясь помешать вымиранию их колонии.

Большая часть мировых автомобильных дорог еще сохранилась, как и несколько сотен миллионов автомобилей, среди которых многие пока способны ездить. На аэродромах мира стоят тысячи самолетов, готовых взлететь. В распоряжении маленького человечества имеются к тому же неограниченные запасы бензина, но только один выживший авиамеханик, который живет на Тибете, и два пилота, один — на Аляске и другой — в Лонгшире на Шпицбергене. Снимки со спутников показывают, что некоторые города полностью сгорели, но большинство стоят, как стояли тридцать лет назад, когда все жители вымерли.