Бледная луна скрылась за тучами, и тут же ослепительная молния, словно исполинский меч рассекла небосвод напополам. Один за другим прогремели два оглушительных раската грома. Им вторил нестройный хор испуганных возгласов на доброй сотне различных языках, принадлежащих наиболее робким нищим и другим отбросам общества, обитающим в трущобах. Потом снова стало относительно тихо. Возвратилась тьма, став еще чернее после мгновенной яркой вспышки. На какое-то время только барабанная дробь дождевых капель по камням стала единственным звуком. Однако скоро к нему присоединился другой, более гулкий. В нем при желании можно было разобрать отдаленный цокот конских копыт. Преследовал ли кто-то своего врага, или, наоборот, человек спасался от погони? На такие вопросы не отважился бы дать ответ ни один из местных.

Меж тем, шум приближался. Эхо отражалось от глиняных стен и устремлялось дальше по узким улочкам Ядовитого Города, которые шириной немногим превышали дверные проемы жалких хибар. Сердца жителей тревожно забились. Цокот копыт в этот час не сулил ничего хорошего. Скорее всего, он означал визит стражников. Ведь ни у одного из проживающих в этом квартале отродясь не было лошадей. Да и в гости сюда никто верхом не наведывался.

Никоторые любопытные, поборов страх, решили выяснить причину позднего конного вторжения. Низко приседая, стараясь оставаться невидимыми для посторонних глаз, смельчаки крались вдоль стен, прятались в наиболее темных углах. Какого же было их удивление, когда вместо холеной лошади, принадлежащей тучному стражнику из сил правопорядка сатрапа, обложившего поборами местный сброд, они увидели тощего, загнанного жеребца. В седле покачивался столь же утомленный всадник, закутанный в лохмотья. Безусловно, в другое время одинокий путешественник представлял бы легкую добычу. Но страшный ливень и внушительные размеры наездника не способствовали к решительным действиям. К тому же, из-под полы его плаща при каждом шаге лошади предательски поблескивала сталь клинка. Все вместе, это напрочь отбило охоту у местного населения попытать счастье в разбое. Несостоявшиеся грабители затаились и еще больше сжались в своих укрытиях, давая незнакомцу спокойно продолжить свой путь.

Когда Конан свернул за угол, тем самым еще больше приблизившись к гнилому сердцу Ядовитого Города, до него донеслись приглушенные звуки кутежа, происходящего неподалеку. Он направил лошадь в ту сторону, и животное, скользя копытами по мокрым булыжникам, потрусило в указанном направлении.

За следующим поворотом, узкий проход расширился, переходя в нечто похожее на внутренний двор. Впереди две старые постройки примыкали вплотную друг к другу, образуя тупик. Впрочем, между ними виднелся внушительный арочный свод, каким обычно украшали вход в храм или склеп. Как раз изнутри слышались пьяные выкрики. Судя по ним, можно было предположить, что, по крайней мере, три десятка мужчин и женщин разных национальностей предавались разнузданному веселью. Несомненно, в глубине за массивными воротами располагалась таверна. Сейчас ворота были распахнуты и за ними стояли двое вооруженных охранников, по одному с каждой стороны. Конан спешился и привязал лошадь к столбу, торчащему у входа. Разминая затекшие мышцы, он шагнул к порталу.

Обстановка вокруг представлялось обычной для здешних мест: В одном углу трое мужчин топтали ногами четвертого под подбадривающие возгласы друзей и просто зевак. Тут же возле дерущихся несколько типов заигрывали с проститутками, которые без намека на скромность хвастались своим умением в любовных утехах и на все лады расхваливали собственные, весьма сомнительные прелести. Поблизости, двое жилистых молодцов боролись на руках, издавая собачее рычание сквозь желтые, кривые зубы.

Охранники не обратили никакого внимания на нового гостя.