– Господи… – увидав потекшую из раны мутную жидкость, всхлипнула Наташка и убежала, зажав ладонями рот.

– Ты все правильно делаешь, – ловко обтирая торс сыщика салфетками, похвалил Данерс, непонятно когда пришедший мне на помощь. – Осталось немного.

Это я и сама видела, однако уже чувствовала, как холодеет кожа на месте бывшего накопителя, предупреждая о пустоте резерва. И, неожиданно ощутив прилив тепла, как-то сразу поняла, кто снова поделился энергией. Бросила Дану благодарный взгляд и продолжила работу.

Через несколько минут рубцы на теле Зверобоя стали намного меньше и посветлели, и я, тайком облегченно вздохнув, смогла опустить руки. Теперь все заживет и само, мне же просто необходимо посидеть, а еще лучше – что-нибудь съесть.

– Вот! – Усадив меня на стул, Данерс придвинул тарелку с остывшей едой и махнул над ней рукой.

В нос ударил аромат горячего мяса, и на несколько минут я забыла и про магов, и про собственные обещания.

А когда подтерла хлебом соус и взглянула на гостей, осознала, что пропустила много интересного.

Леттенс сидел напротив набросившего рубаху сыщика и пристально всматривался в его глаза, словно пытаясь увидеть там нечто интересное, а Тарасик стоял рядом и почти счастливо наблюдал за этим действом.

Глава пятая

А я и не сопротивлялась. Казалось, все волнения и события этого долгого дня, разделенного на два мира, вдруг обернувшись неимоверной усталостью, навалились на мои плечи.

Но уже в мансарде, лежа на старенькой тахте, обнаружила, что он никуда не ушел, а, достав подушку, устраивается напротив прямо на ковре. И лишь в этот момент сообразила, что отдых нужен не только мне.

А еще припомнила свое обещание рассказать про шеоссов и, вздохнув, начала говорить о том, как впервые появилась в лесу синих дубов.

Временами я зевала и силой воли вытаскивала себя из манящего омута сна, изредка хихикала, вспоминая свои промахи и ошибки. И, наверное, все-таки рассказала все до конца, потому что к этому моменту Дан уже перебрался ближе и сидел, облокотившись на край тахты и глядя мне в лицо.

А потом вдруг сказал:

– Варья, вставай, друг Рэйльдса хочет с тобой поговорить.

Пришлось нехотя поднимать голову от подушки и тереть глаза, пытаясь скорее прийти в себя. Вскоре я уже могла соображать достаточно хорошо, даже отметила, что в комнате тускло горит ночник, а занавеси на балконной двери задернуты.

– Нам скоро уходить, – виновато улыбнулся бывший инквизитор. – Тебе нужно им все объяснить.

– Это сколько же я проспала? – так и подскочила на постели, ища взглядом часы. – Ничего себе! А Зверобой не уехал?

– Нет. Идем.

Они устроились в гостиной, и первой я увидела Настю, сидевшую за столом лицом к входу. Перед ней лежала стопка каких-то бумаг, и женщина размашисто ставила подпись, даже не пытаясь читать.

– Что она подписывает? – тихо поинтересовалась я у Данерса.

– Бумаги на продажу квартиры, – с деланым безразличием ответил за него Леттенс на своем языке. – Ей вбили в голову, что это взаимосвязано – продажа и здоровье сына, и иного способа успокоить женщину нет.

– Теперь про твой дом, – сложив документы в металлическую папку, обернулся ко мне Зверобой. – За ним нужно присматривать серьезно. У соседа Мазая нет никаких прав, а у твоего деда могут найтись наследники. Сейчас это делается легко.

– Согласна.

– Но продавать не стоит, лучше сдать.