Лэйни Тейлор. Дочь дыма и костейДочь дыма и костей - 1
Как-то раз ангел и дьявол влюбились друг в друга. Ничем хорошим это не кончилось.
1 Испугать невозможно
Шагая по запорошенной снегом мостовой, Кэроу не мучилась мрачными предчувствиями. Обычный день, ничего особенного. Если не считать того, что понедельник — да к тому же январский. Зябко, темно — в зимнюю пору солнце появляется не раньше восьми, — зато какая красота вокруг! Раннее утро и снегопад сделали Прагу призрачной, как на старинных фотографиях — размытых и серебристых. По оживленной набережной с грохотом проносились трамваи и автобусы, знаменуя начало нового дня двадцать первого века. А безлюдные переулочки, заснеженно-спокойные, казалось, принадлежали совсем другой эпохе. Снег, и камень, и блуждающие огоньки, завиток пара от кофе — в одиночестве Кэроу свободно плыла по течению будничных мыслей. Временами вспоминалась обида, и сердце внезапно пронзало болью, но она гнала прочь эти чувства, полная решимости покончить с ними. В одной руке она несла стаканчик с кофе, другой придерживала борта норовившего распахнуться пальто. На плече висел портфель, с какими ходят художники, а волосы — распущенные, длинные, переливисто-синие — покрывались ажурным узором снежинок. Обычный день. И вдруг… Рык, торопливые шаги сзади, резкий захват — чьи-то руки прижали ее к широкой груди, рванули шарф, и она почувствовала зубы — зубы! — у себя на шее. Преследователь покусывал ее. Стало противно. Она попыталась вырваться и не расплескать при этом кофе, но часть напитка все же пролилась на грязный снег. — Боже, Каз, отстань! — взмолилась Кэроу. — Как ты меня узнала? Свет фонаря мягко освещал холеное лицо бывшего бойфренда. «Дурацкая красота, — думала Кэроу, отталкивая его. — Дурацкое лицо». — Кому еще такое придет в голову? Подобными выходками Казимир зарабатывал себе на жизнь, и его удручало, что на Кэроу они не действовали. — Тебя не испугать, — пробубнил он и надул губы — перед таким выражением лица, по его мнению, устоять было невозможно. Прежде она бы и не пыталась. Приподнялась бы на цыпочки и дотянулась языком до обиженно выпяченной губы, неторопливо облизала бы ее, захватила зубами и растаяла в томном поцелуе, как согретый солнцем мед. Те дни давно прошли. — Может, ты просто не страшный, — бросила она и пошла дальше. Каз, засунув руки в карманы, догнал ее и пристроился рядом. — Что значит — не страшный? Как я рычу? А как кусаюсь? Кого угодно хватит удар. Просто у тебя ледышка вместо сердца. Не дождавшись ответа, он добавил: — Мы с Йозефом открываем новую экскурсию — «Вампиры Старого города». Туристы на нее поведутся. «Еще бы», — подумала Кэроу. Туристы выкладывали хорошие деньги за эти блуждания в ночи по хитросплетениям пражских улочек с остановками в местах предполагаемых убийств, где из дверей внезапно выскакивали «привидения» и нагоняли на них страху. Она сама несколько раз играла роль такого привидения — держала в поднятых руках окровавленную голову и стенала до тех пор, пока вопли неподдельного ужаса не переходили в смех. Забавно. Раньше с Казом было весело. А теперь — нет. — Удачи тебе, — произнесла она ровным тоном, не повернув головы. — Ты могла бы поучаствовать, — не унимался Каз. — Нет. — Сыграла бы сексапильную вампиршу… — Нет. — Мужиков сводила бы с ума… — Нет. |
