|
Ей указали на Асусену, которая заплетала длинные волосы Элизы в похожую на свою косу с лентой, а сам мужчина, тем временем, намеревался найти комплект собственной одежды. Девушку одели в какие-то брюки, длинную, подпоясанную на талии веревкой, блузку и в соломенную, зонтообразную шляпу. За эти два месяца блуждания в самом что ни на есть настоящем аду Элиза существенно потеряла в весе, поэтому теперь выглядела истощенной и бледной, точно тончайшая рисовая бумага. В одежде Тао Чьена, безусловно, великоватой для девушки, та напоминала недокормленного и печального китайского ребенка. Асусена Пласерес обхватила существо своими крепкими руками прачки и, насколько могла, изо всех сил поцеловала в лоб. Женщина уже успела к ней привязаться и в глубине души радовалась, что девушку где-то ждет жених. А еще просто не могла представить себе этого человечка и далее получающего удары судьбы, терпеть которые, вообще-то, пора бы и перестать.
- Ты выглядишь точно мелкая ящерица, - смеялась Асусена Пласерес. - А если меня распознают? - А разве может произойти что-то еще хуже? Например, чтобы сам Кац обязал тебя оплатить посадочный билет. Ты можешь расплатиться своими драгоценностями, неужели они у тебя не для этого? – высказалась женщина. - Никто не должен знать, что ты здесь находишься. Таким образом, капитан Соммерс не станет искать тебя по всей Калифорнии, - сказал Тао Чьен. - Если меня найдут, непременно заставят вернуться в Чили. - Зачем же? В любом случае ты уже потеряла свою честь. А богатые не вынесут этого факта. Твоя семья должна быть крайне довольна твоим исчезновением, ведь так им не придется в прямом смысле выкидывать тебя на улицу. - Только и всего? Да в Китае за такой поступок тебя бы убили. - Ладно, китаец, мы пока не в твоей стране. Не пугай девушку. Можешь спокойно выходить куда хочешь, Элиза. На тебя и внимания никто не обратит. Им гораздо веселее смотреть на меня, - заверила ее Асусена Пласерес, прощаясь с ним, одновременно шурша голубыми перьями и поигрывая украшающей декольте брошью с бирюзой. Так и было. Пять чилиек и две перуанки, настоящие завоевательницы противоположного пола, в самых роскошных нарядах представляли собой главное зрелище этого дня. Спустились в лодки по веревочным лестницам, шагая позади семи абсолютно счастливых моряков, которые тянули между собой жребий, означающий привилегию поддерживать головами зады женщин среди несмолкаемого хора свистов и аплодисментов многочисленной и любопытной толпы, специально пришедшей в порт, чтобы их встретить. Никто не обратил внимания на мексиканцев и китайцев, которые, напоминая ряд муравьев, передавали друг другу тюки с рук на руки. Одну из последних лодок заняла Элиза, сев рядом с Тао Чьеном, который объявил своим соотечественникам, что мальчик полностью глухонемой и немного слабоумный, ввиду чего все попытки с ним пообщаться оказались тщетными.
Аргонавты
Тао Чьен и Элиза Соммерс в первый раз сошли на землю в Сан-Франциско в два часа пополудни одного из вторников апреля месяца 1849 года. На ту пору миновали данное место в короткие сроки, двигаясь по направлению к приискам. Непрекращающийся долгое время ветер затруднял ход, однако же, днем распогодилось, и все смогли оценить панораму бухты в ее великолепной красоте. Тао Чьен был человеком на вид несколько взбалмошным со своим медицинским чемоданчиком, с которым никогда не расставался, с узлом за спиной, в соломенной шляпе и разноцветной шерсти плаще сарапе, приобретенном у одного из мексиканских грузчиков. Тем не менее, чего в этом городе было мало, так это хвастовства. У Элизы дрожали не работавшие два месяца ноги, вдобавок чувствовала на материке такое же головокружение, как и ранее в море, хотя мужская одежда давала некую свободу и обеспечивала возможность оставаться не узнанной - такой невидимкой не приходилось себя ощущать еще никогда. В один прекрасный день от впечатления собственной обнаженности девушка, так сказать, пришла в себя, могла наслаждаться легким ветерком, что залетал в рукава блузки и проветривал брюки. |
