|
Девушка провела оставшийся вечер за упаковкой тюков и зашиванием оставшихся драгоценностей и денег в хлопковый корсет, в тот самый, которым сдавливала грудь, вечно пряча у сердца узелок с любовными письмами. Смирилась с необходимостью оставить чемодан с одеждой, нижними юбками и обувью, что припасла, вообще-то, заранее. В своей кастильской накидке несколько напоминала животное для верховой езды, каковых видела не раз еще в Чили. Но, наконец-то, решилась снять одежду Тао Чьена, что носила месяцами, и примерить недавно приобретенные вещи. Затем наточила наваху на кожаной ленте и укоротила себе волосы на затылке. Спустя некоторое время ее длинная черная коса лежала на полу, точно мертвая змея. Посмотрелась в осколок разбитого зеркала и, удивленная, застыла: оттуда смотрел просто замечательный обман – грязное лицо с нарисованными куском угля крупными бровями. Такой ее и увидел Тао Чьен по возвращении с очередной из своих встреч с другим «чжун и», и далеко не сразу признал этого вооруженного пастуха, осмелевшего вторгнуться в его собственность.
- Завтра я ухожу, Тао. Спасибо за все, ты больше чем просто друг, я считаю тебя братом. Мне будет тебя очень не хватать… Тао Чьен ничего не ответил. Как только наступила ночь, она, одетая, расположилась в углу, а он сел снаружи и, обдуваемый легким летним ветерком, стал считать звезды.
Тайна
Вечером, когда Элиза покинула Вальпараисо, спрятавшись глубоко внутри судна «Эмилия», три члена семьи Соммерс ужинали в Английской гостинице, приняв приглашение Паулины, супруги Фелисиано Родригес де Санта Круз, и в свой дом на Серо Алегре вернулись не рано. Они не знали об исчезновении девушки и спустя неделю после свершившегося факта, потому что полагали, что та гостит на даче Августина дель Вайле в сопровождении Мамы Фрезии. На следующий день Джон Соммерс подписал договор в качестве капитана «Фортуны», нового парохода Паулины. В конце прилагался простой документ с терминами соглашения. Хватило и одного взгляда, чтобы можно было вполне доверять написанному, к тому же совершенно не было времени разбираться в мелочах законов; исступление ввиду прибытия в Калифорнию, казалось, овладело всеми. В то же самое был втянут практически весь Чили, несмотря на призывы к здравому смыслу, публикуемые в газетах и дублирующиеся в мало кому понятных проповедях с амвонов церквей. Лишь несколько часов потребовалось капитану, чтобы набрать экипаж для своего парохода, потому что протяженные ряды крайне взволнованных добычей золота людей, готовящихся к вступлению в религиозный орден, безрезультатно слонялись по пристаням. Было немало и тех, кто провел ночь прямо на земле, чтобы ни в коем случае не пропустить своей очереди. На глазах остальных оцепеневших моряков, которые никак не могли сообразить, в чем дело, Джон Соммерс отказался брать пассажиров, так что его судно шло практически пустым. И даже не удостаивал себя давать какие-либо объяснения. У мужчины был план морского разбойника, согласно которому можно было избежать того, чтобы по прибытии в Сан-Франциско матросы разбрелись кто куда, хотя о нем и помалкивал, потому что как только бы разгласил, ничего бы не вышло. Также не поставил в известность и сам экипаж, который, перед тем как отправиться на север, пошел к югу небывалым окольным путем. Чтобы все осуществить, ждал, пока окажется в открытом море. - Так, значит, вы чувствуете в себе способности управлять моим пароходом и держать под контролем весь экипаж, не правда ли, капитан? – еще раз спросила мужчину Паулина, передавая ему договор на подпись. - Да, сеньора, за это не тревожьтесь. Вполне могу выйти в море через три дня. - Вот и прекрасно. Знаете, чего все еще не хватает в Калифорнии? Свежих продуктов: фруктов, овощей, яиц, отменных сыров и свиной колбасы. Все это мы и намереваемся там продавать. - И каким же образом? Ведь, должно быть, все придет уже протухшим…. |
