- Элиза приготовила все это для вас, но девушка слишком скромна, чтобы лично вручить угощение, - сказала ему женщина, не объявляя, что Элиза лишь приготовила просимое, не спрашивая для кого, и именно поэтому так удивлялась, получая благодарность от этого человека.

Микаэль Стюард не был равнодушен к такой вещи, как соблазнение. Немногословный, выразил свою благодарность в кратких и формальных письмах на бумаге с грифом морского флота, а когда оказался на суше, то по обыкновению предстал перед молодой особой с цветами. Даже выучил язык цветов, хотя эта тонкость не встретила поддержки, потому что ни сама мисс Роза и никто другой в этих, столь отдаленных от Англии, краях, не могли отличить розу от гвоздики, а уж тем более разбираться в значении того или иного цветочного орнамента. Усилия Стюарда в поиске цветов, которые бы постепенно переходили от одного оттенка к другому, начиная с бледно-розового, проходя по всем промежуточным, вплоть до алого и даже пунцово-красного, намекающего на все растущую страсть, пропали даром. Со временем адмиралу удалось преодолеть робость, и из тягостного молчуна, как его характеризовали в самом начале, молодой человек превратился в невыносимо болтливого гражданина для окружающих слушателей. Излагал, чуть ли не предаваясь эйфории, свои моральные взгляды по разным мелочам и, как правило, запутывался в бесполезных объяснениях насчет морских течений и навигационных карт. В чем он отличался на самом деле, так это в быстрых видах спорта, которые очевидно доказывали бесстрашие и потрясающую мускулатуру этого мужчины. Мисс Роза подстегивала человека продемонстрировать свою акробатику, повиснув на ветке в саду, и порадовать всех, разумеется, проявив определенную настойчивость, стуком своих каблуков, разнообразных сгибаний и сальто-мортале, соединив движения в некоем украинском танце, что когда-то выучил, глядя на другого моряка. Мисс Роза не переставала аплодировать с преувеличенным энтузиазмом, в то время как Элиза за всем наблюдала молча и серьезно, не делясь ни с кем своим мнением. Вот так и проходили недели, а Микаэль Стюард все взвешивал и мерил последствия действий, что собирался предпринять, и в письме сообщил своему отцу о желании обсудить с ним все планы. Эту неопределенность продлили еще на несколько месяцев неизбежные задержки почтовой службы. Речь шла о самом серьезном решении в жизни мужчины, и чтобы его принять, несомненно, требовалось куда больше смелости, нежели понадобилась бы для нападения на потенциальных врагов Британской империи в Тихом океане. Наконец, на одном из музыкальных вечеров, после сотни репетиций перед зеркалом, юноше удалось-таки объединить смелость, что все время улетучивалась, и подтвердить лишний раз голос, напоминавший звук робкой флейты, и, прибегнув ко всему этому, перехватить в коридоре мисс Розу.

- Мне нужно поговорить с вами наедине, - прошептал он.

Затем женщина отвела молодого человека в швейную мастерскую. Стоило той лишь представить себе, что именно вскоре услышит, как она сразу удивилась собственной эмоции, почувствовала зардевшиеся щеки и учащенное биение сердца. Внезапно выбился завиток, что был искусно уложен в пучок, поэтому пришлось тактично вытереть испарину, выступившую на лбу. Микаэль Стюард подумал, что никогда прежде не видел ее такой очаровательной.

- Думаю, вы уже догадались, что я должен вам сказать, мисс Роза.

- Угадывать достаточно опасно, мистер Стюард. Я вас слушаю…

- Речь идет о моих чувствах. Вы, без сомнения, знаете, о чем я говорю. Желаю продемонстрировать вам, что мои намерения из самых что ни на есть безупречных и серьезных.