Дарья упорно продолжала молчать, только смотрела на него широко распахнутыми глазами. Дышала она прерывисто. Грудь, надежно спрятанная под пледом, поднималась и опускалась.

Гриша перевел взгляд на босые ноги. Сидит, красивая, пальчики поджала.

И сдались, мать вашу, ему её пальчики!

Разозлила, на ночь глядя, а теперь глазами хлопает!

– Я задал вопрос. Неправильно мы с тобой начали общение. Никто за тобой бегать по дому и по территории не собирается. Хочешь уйти – без проблем. Только учти, пожалуйста, что на улице по-прежнему метет. И ни я, ни Антон откапывать тебя в сугробе не будем. Иногда вот таким неразумным созданиям, как ты, судьба сама преподносит шанс распорядиться судьбой.

Девушка слушала внимательно. При этом она разглядывала его исподтишка. Вроде бы и открыто не изучала, но взгляда не отводила.

Его гневная тирада не прошла даром. Снегурка выпрямила спину и повела бровями.

– И что? Долго будем играть в молчанку? Знаешь ли, Даша, уже начинает раздражать.

Он сознательно не представлялся.

Много чести вот для таких зарвавшихся девочек, что умеют только хлопать ресничками. Спираль раздражения всё скручивалась. Какого черта он вообще с ней возится? Пусть что хочет, то и думает. Пугается ли. Страшится. Или в ночь выходит. Померзнет, потом сама в дверь постучится. Мозги блондинистые заодно проветрит и, может, что-то начнет соображать.

Он мог допустить, что она испугалась. Два незнакомых мужика в доме, конечно, не вызывают радужных мыслей. Но могла бы открыть рот и внятно поговорить.

Григорий готов был уже пройтись по ней вдоль и поперек, когда заметил, как она поднимает свободную руку (второй она удерживала плед) и дотрагивается до горла. Маникюр на пальчиках рук тоже был прозрачным. Красивым.

Она задержала ладонь на горле. Гриша нахмурился.

Да к черту…

– Ты немая? – с недоверием уточнил он.

Даша быстро-быстро замотала головой, отчего её и без того неприбранные волосы растрепались сильнее.

Ей шло. Она и без того выглядела беззащитной, а сейчас в ней появилось нечто иное. Ещё более ранимое. У Григория возникло странное желание защитить её. От кого? От себя?

Видимо, он точно переработал. Никогда ранее за собой не замечал подобного восприятия девушек. В последние пару месяцев он много летал. Частые перелеты тоже могли сказаться.

– Тогда что? Не можешь говорить? Почему? Болит горло?

На этот раз она кивнула и перевела взгляд с него на журнальный столик. На нем лежал журнал про бизнес и графический карандаш. Снегурка потянулась и взяла сначала журнал, потом карандаш. Подняла голову, снова посмотрев на Григория. Теперь в её взгляде он прочитал робость. Она словно спрашивала разрешение.

Он кивнул.

Она открыла первую страницу, сложила её и быстро начала что-то писать. Сотовая связь в этом районе работала с перебоями даже при хорошей погоде. Притом, что творилось за окнами, и через спутник связаться с кем-то будет проблематично. Телефона рядом не было. Воспользоваться журналом оказалось разумным.

Девушка, написав ему сообщение, и не делая резких движений, вернула журнал на столик, подтолкнув его в сторону Гриши. Мужчина иронично усмехнулся. Надо же, какая осторожная.

Почувствовал он её напряжение, когда выдвинулся к столику. Даша напряглась сильнее, выпрямив спину.

Гриша подошел, не глядя на гостью, взял журнал и прочел:

«Да. Горло. Осложнение. Говорить не смогу несколько дней».

Гриша поднял глаза на Дашу и не смог сдержаться:

– Не сможешь говорить несколько дней? Как интересно. Наверное, прозвучит цинично, но порой очень хочется, чтобы женщина некоторое время помолчала.

Девушка вспыхнула, её щеки порозовели.

Стоило признать, что смотреть на неё оказалось одним сплошным удовольствием.