Но когда Матвей добавляет, что клубы и свидания ее не интересуют, она лишь на мгновение поднимает взгляд и застаёт меня врасплох. Я не успеваю отвести свой, но что ж я, подросток, краснеть? Нахожусь сразу:

– А вот твоего отца в этом возрасте, ох как все это интересовало, – сдаю с потрохами друга.

– Ром, – бросает хмуро Костров.

– Я, пожалуй, пойду, – словно пользуясь случаем, находит повод сбежать Саша. – Надо к экзаменам подготовиться, ни о чем другом думать не могу, – последнюю фразу она особенно выделяет, бросает ее будто с сарказмом, но Матвей и Ирина, кажется, этого не замечают. Понимающе кивают, и девушка нас покидает. А не так она проста, как кажется на первый взгляд.

– Ром, – понижает тон Матвей, – ну ты чего?

– Ирку что ли боишься? Так ты каблук? – смеюсь в ответ, хлопая Мота по плечу. Он снова растягивает губы в улыбке, не злится. – Ир, это до тебя ещё было, ну! – спасаю Мота, но кажется, в этой семье все в порядке с чувством юмора. Как я понял, только когда шутки не касаются дочери.

Помечаю себе, что юморить в этом направлении нужно осторожнее, но ничего себе на обещаю.

– Так что, я позову Инну? – переключает на себя внимание Ира.

– Какую?

– Ну я рассказывала, ту, с которой вы, ну… Это. Того.

– Переспали в молодости, что ли?! – поднимаю я брови.

Меня забавляет, что они избегают прямых слов. Ира поджимает губы, Мот сразу шепчет:

– Ну тише ты, там Саша.

– Матвей, ей восемнадцать.

– Она ещё ребенок, – не унимается он. – Не нужно ей такое слышать.

Я закатываю глаза и скептически поджимаю губы, выражая свое отношение к этому. Да девчонке повезло, что ее в институт благородных девиц не сдали или какой нибудь монастырь.

– Ты просто не понимаешь, вот когда станешь отцом…

– О, нет, дружище, давай только без этих речей. Я всё понял. Вслух про клубы только если они кройки и шитья, алкоголь испаряется сам, – указываю на открытую бутылку, что стоит перед нами, – а по выходу на пенсию можно уже и сексом!

– Ром! – в один голос останавливают меня Ира и Мот.

И мы вместе смеемся.

Глава 4

Саша

Всю обратную дорогу я ловлю себя на мысли, что жду продолжения той встречи на лестнице, словно мой Серый волк до сих пор там стоит… В подъезде, конечно, никого.

Дома первым делом натыкаюсь на незнакомую пару обуви, значит, папин гость все еще тут. Прохожу в комнату и столбенею, потому что меня окутывает терпкий аромат туалетной воды, который я уже точно никогда не забуду. Я делаю несколько шагов и застываю рядом с гостем, он поворачивает голову и смотрит на меня лениво, даже недовольно, словно что то ему не нравится. Но тут же включает дружелюбность, а я вот никак не могу прийти в себя.

Во первых, потому что понимаю: пару часов назад я целовалась с папиным другом! Во вторых, потому… Потому что он никак, ну никак не тянет на сорокалетнего мужика. Стоит только на отца взглянуть. Нет, я его, конечно, люблю, но с этим Романом они просто земля и небо. Кроме того, что мужчина красив, так еще и фигура такая, что закачаешься, это заметно даже несмотря на то, что он сидит.

А еще он целуется так, что голову сносит, язвительно добавляю про себя и сама же в который раз офигеваю. Неужели это правда?

Наконец, мне удается уйти, но ничего не могу с собой поделать, даже в комнате я вслушиваюсь в их разговор. Роман смеется, а я закусываю губу. Если бы он рассказал отцу о случившемся, тот бы с меня шкуру спустил. Правда, если бы вообще смог допустить мысль о том, что его дочь целуется на темной лестнице с незнакомцами.

И все таки я не нахожу себе места.