— По правде сказать, я боялся, что ты уже содрал их, не спросив разрешения. Ну, снимай рубашку. Нэйт очень беспокоился насчет тебя.

— Беспокоился? Он что, успел позвонить тебе в больницу?

— Нет, он звонил Джоан и сказал, что ты выглядишь как вампир, не сумевший за ночь напиться крови.

— A-а, черт! Я просто немного устал, в этом все дело.

Снятие бинтов заняло меньше минуты, Бен обрезал их ножницами — и они упали вниз.

— Нет, вы видели когда-нибудь такое? — присвистнул Бен, разглядывая бок пациента. — Все цвета радуги — шедевр импрессионизма, и только.

Мик покосился на синяк, занимавший все пространство его обширной груди, потом дотронулся до него пальцем.

— Ничего не чувствую.

— Ты меня разыгрываешь? — с интересом спросил Бен и надавил на ребро. Мик охнул. — Вот видишь… Ну-ка, медленный глубокий вдох!

Через двадцать минут Мик снова появился на работе — теперь уже с эластичным подвижным бандажом на груди, который можно было снять при желании, и со справкой о выздоровлении. Бен предлагал ему отдохнуть еще пару дней, но Мик лишь неопределенно замычал, и Бен сдался.

Нэйт уже ждал его прихода.

— Бен сказал, что тебе надо бы еще немного посидеть дома.

Лицо Мика окаменело.

— Не сегодня, — сухо отрезал он.

— Не сегодня, так не сегодня, — отозвался Нэйт, не отрывая глаз от лица помощника. — Что-то хочешь спросить?

— Да. Фрэнк Уильямс сидит внизу?

Нэйт кивнул.

— Парня заберут у нас в среду. Завтра прилетит Гэррет Хэнкок и лично препроводит этого ублюдка в Техас.

— Я бы предпочел, чтобы это сделали пораньше.

— А как дела у Фэйт?

— Утром она вернулась к себе на ранчо, — глухо отозвался Мик от двери. — Я, пожалуй, взгляну на этого молодца. Если мне случится на него наехать, нужно знать противника в лицо.

В округе Конард никогда не сталкивались с проблемой нехватки мест заключения — шести бронированных камер на третьем этаже здания полиции было достаточно. Присматривали за заключенными сами полицейские, но, в сущности, они больше полагались на надежность замков и крепость решеток, тем более что и публика здесь сидела пустяковая: мелкие жулики, начинающие наркоманы, пьяницы и дебоширы. Сегодня единственным заключенным оказался Фрэнк Уильямс. Джеда Барлоу успели отослать в Каспар, в лечебницу для алкоголиков.

Как и большинство закоренелых преступников, Фрэнк Уильямс выглядел на редкость заурядно: типичный полицейский, моложавый, пышущий здоровьем. Вид вполне внушает доверие. Впрочем, нет, подумал Мик. Глаза, странные, дикие, бегающие глаза маньяка. Глядя в них, нетрудно было поверить всему, что он заочно знал об этом человеке, поверить и предположить, что у парня на совести еще много чего, о чем никто не знает.

— Вы и есть тот самый полицейский с неповторимой внешностью, о котором судачили в ресторане Мод? — с улыбкой заговорил Фрэнк, едва Мик приблизился к камере.

Это была дружелюбная улыбка, улыбка, обращенная к человеку, занимающемуся с ним одним и тем же делом. В другое время и к другому человеку, пусть и залетевшему в тюрьму, Мик был бы более снисходителен, но этот тип был слишком опасен, чтобы поверить ему хоть на секунду.

— Да, я тот самый уникум, — ровно и холодно ответил Мик. Остановившись в двух шагах от решетки, он в упор разглядывал заключенного.

На лице Уильямса промелькнуло смятение.

— Что это вы так смотрите?

— Изучаю тебя.

— Изучаете?.. А почему на «ты»? — привстал с нар Фрэнк.