— Это просто случилось? Не так ли? А как насчет прошлой ночи? Это тоже просто случилось? — Ее голос дрогнул и пресекся. — Как ты мог, Артур? Ты знал, что в конце концов произойдет, и все же продолжал убеждать меня, что любишь и что собираешься жениться на мне. Все это было ложью!

Как она могла быть такой дурой, что отдалась человеку, собиравшемуся ее предать? Предать всех?

— Нет! — ответил он грубо, заставляя ее смотреть прямо себе в лицо. — Это не было ложью. Ничто не было ложью. Я… — Он поколебался, будто слова не шли у него с языка. — Я люблю тебя, Анна. Ничто не сделает меня счастливее, чем брак с тобой.

На одно глупое мимолетное мгновение сердце ее сделало скачок, потому что она услышала слова, которые мечтала услышать. Слова, которые все сделали бы прекрасным, но на самом деле все стало еще хуже.

Он был жесток, говоря ей то, чему она отчаянно желала поверить. Вероятно, он пытался манипулировать ею, чтобы она не могла его выдать.

О Господи, что же ей делать?!

Ее долг рассказать отцу обо всем, что она узнала. Но если она это сделает, Артура убьют. А если не сделает, он воспользуется полученными сведениями и предаст их.

Выбор был ужасен, но даже после всего, что Артур сделал, она не могла набросить ему петлю на шею и затянуть ее. Один человек не может победить армию.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я поверила в то, что ты меня любишь?

Он сжался, но выдержал ее испытующий взгляд.

— Да. Может быть, у меня нет права на это, но это так. Я никогда никому не говорил таких слов и не думал что скажу. Но с первой минуты, как мы встретились, я почувствовал, что это что-то особенное. Знаю, что и ты это почувствовала.

— То, что почувствовал ты, называется похотью, — сказала она, презрительно бросая его слова ему в лицо.

Его губы сжались. Она понимала, что провоцирует его, но была слишком уязвлена и разгневана, чтобы это имело значение.

— Как я могу поверить в то, что ты меня любишь, когда ты с первой нашей встречи лгал мне?

— А что я, по-твоему, должен был делать? Не мог же я сказать тебе правду. Думаешь, я хотел, чтобы это случилось? Дьявол и вся преисподняя! Да ты была последней, кого я хотел полюбить! Я пытался держаться в стороне, — заметил он, и в голосе его прозвучала безнадежность. — Но ты мне этого не позволила.

— Так, значит, это моя вина?

Он вздохнул и снова провел рукой по волосам.

— Нет, конечно, нет. Даже если бы ты избегала меня, я все равно полюбил бы тебя. В первый же раз, как я тебя увидел, меня потянуло к тебе. Твоя теплота, твоя живость, твоя доброта. В тебе есть все, чего недоставало мне в моей жизни и что мне казалось невозможным и недостижимым. Я никогда не желал такой близости ни с кем, пока не встретил тебя. — Он приподнял ее лицо за подбородок и привлек к себе. — Знаю, вряд ли ты мне поверишь, но я делал все возможное в сложившихся обстоятельствах. Я был обречен предать тебя еще до того, как мы встретились.

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь увидеть признаки лукавства и обмана, но видела только искренность. Ей хотелось верить ему, но как она могла верить, если знала, что он собирается сделать? Даже если его чувства были искренними, он все равно собирался предать ее. Он был в одном лагере, она в другом. Он хотел убить ее отца.

Она рванулась от него, опасаясь собственной слабости. Когда он смотрел на нее так, все, о чем она могла думать, — это о том, что хотела бы поцеловать его, и о том, как хорошо было бы, если бы его руки обвились вокруг ее талии и они бы притворились, что все в порядке.

— Как я могу поверить в твою любовь, когда ты шпионишь за нами и хочешь уничтожить мою семью, чтобы свершить месть над моим отцом? Если бы ты в самом деле любил меня, ты бы не делал этого.