Особой популярностью у пирующих в главном зале пользовались семейные трио. Ведь в таком случае рабы старались спастись ценой неимоверных усилий и полного взаимодействия. Потому что и распятый раб, после подсказки изнутри барабана, мог хоть минимально, но помогать своими движениями остальным. И если оставался жив, то всем трем рабам тут же давали вольную, коней, провизию и взашей выталкивали из дворца. Хоть хан был невероятно жесток, но его слово считалось крепче стали. Да и рабов у него девать было некуда. «Не всех же резать, – говаривал он. – Пусть идут на все четыре стороны и размножаются. Из под моей власти им деться некуда!»

На подобные семейные трио делали особые ставки и заключали пари. А после каждого прогона барабана выпивали очередной кубок вина и орали здравицы дикими голосами. Но если в начале пира ни один из рабов не докатился до конца зала живым, то после пятого часа обильных возлияний руки стали подводить великих воинов. Да и сам хан один раз промахнулся. Над ним смеяться не посмели, лишь пожурили враз смертельно побледневшего оруженосца, что, дескать, плохо отчистил рукоять топора от крови предыдущей жертвы. Хан, как всегда, принял игру лести, вытер показательно руку о свой роскошный халат и удивленно воззрился на павшего ниц оруженосца:

– Ведь совсем молодой гензыр! Зачем хочешь умереть таким юным?

Вопрос был чисто риторическим. Если бы хан возжелал, то зарубленного оруженосца уже уволокли бы за ноги прочь. Но хмельной угар еще не до конца лишил Звездного Завоевателя Всех Миров разума. Он вовремя вспомнил, что юношу его уговорили взять к себе в окружение ближайшие родственники. Так сказать, ближе некуда. Потом еще от них выслушивай жалобные стенания… И Звездный тут же выбросил инцидент из головы. Тем более что ясно осознавал: вины оруженосца не было.

Да и пиршество с кровавыми увеселениями хотелось продолжить как можно скорей. Поэтому хан повернул голову и спросил своего визиря:

– Низидин, ты готов?

Визирь был отличным советником и другом, но вот воином никудышным. А уж на пьяную голову сам мог пораниться любым оружием. Но забава на то и забава, чтобы знатно повеселиться. А заодно и кое кого позлить. Поэтому хан, не дожидаясь ответа, воскликнул:

– Я уверен, Низидин, тебе сейчас обязательно повезет. Поэтому ставлю на смерть раба вот эти два сапфира.

Затем качнул перстом в сторону распорядителя празднества:

– И приготовьте семейное трио!

Камни действительно были великолепны своей величиной и густым, сочным переливом. И на ставку тут же откликнулись весьма жадные до таких ценностей командующие второй и третьей армий. Вот только не ждали они, что хан назначит «добивающего». Только повелитель имел право это сделать после заключения пари. Правда, был один нюанс: если жертву прикончит «добивающий», то и весь заклад отойдет ему и не достанется никому из спорщиков. Таким правом хан пользовался редко, и побуждения его оставались непонятными. Да и сейчас его выбор был немного странен. Ведь «добивающим» он назначил самого молодого из всех присутствующих на пиршестве, хоть и весьма прославленного воина, командующего шестой армией, который взошел на этот пост перед самой годовщиной победы. Старый командующий погиб нелепо, отравившись угарным газом в неправильно построенной баньке, и молодой заместитель занял его должность автоматически. Звездный ничего пока менять не стал, отложив разбирательство и утверждение на потом. И вот сейчас он предоставил молодому военачальнику возможность заработать четыре камня, которые стоили порядочное состояние. Ведь перепивший визирь с дрожащими руками был не в счет.