Принц содрогнулся. Порой Шарлотта тоже бывала страшно вульгарной!

— Я поговорю с герцогиней и мисс Найт, — пригрозил он. — Не понимаю, почему тебя не учат сдержанности. Я когда-то даже представить себе не мог, что у моей дочери будут такие ужасные манеры.

— Даже зная, какая у нее мать?

Шарлотта вот-вот была готова заплакать. Ну почему в его присутствии она всегда на грани срыва? Почему не может проявлять спокойствие, быть элегантной — такой дочерью, которая ему нужна? Она чуть было не стала такой под руководством миссис Фитцгерберт. Но миссис Фитцгерберт рассталась с регентом и теперь вроде бы живет тихо, думая лишь о будущем своей дорогой Минни. Миссис Фитцгерберт нашла тихую гавань и покинула море страстей, бушевавших при королевском дворе. Шарлотта в чем-то завидовала Минни.

— Мне ясно, что ты унаследовала от матери слишком много черт, и это лишний раз подтверждает, что я правильно делаю, налагая на тебя этот запрет.

— Запрет? Какой запрет?

— Веди себя сдержанней. Тебе с матерью какое-то время не следует встречаться, это в интересах всех сторон.

— Так, значит, вы возобновили то, старое, расследование?!

Шарлотте безумно хотелось шокировать отца. Он считает ее грубой? Прекрасно, она и будет грубой! А раз он терпеть не может, когда она проявляет свои нежные чувства к матери, она не будет их скрывать.

— Расследование будет продолжено, и неизвестно, какие подробности выплывут на свет. Надеюсь, ты понимаешь, что от тебя требуется. Мы ждем от тебя послушания. Это требование будет предъявлено к твоей гувернантке (Шарлотта скривилась, услышав это слово)... и ко всем, кто тебе прислуживает. Ты не пострадаешь, — добавил принц, пытаясь проявить доброту, — ты не лишишься балов и развлечений, которые мы для тебя готовили. Я буду видеться с тобой часто. Единственное, что требуется от тебя, это не встречаться с матерью до конца расследования, и если станут известны какие-то возмутительные подробности...

— На что вы весьма надеетесь, — не удержалась Шарлотта, но регент сделал вид, что не расслышал ее.

— ... ты вообще прекратишь с ней встречи.

— Мне скоро исполнится восемнадцать, — напомнила отцу принцесса, — и тогда мне не смогут запретить встречаться с матерью.

— Должен тебе указать на то, что до восемнадцати тебе необходимо ждать еще целый год, но даже после совершеннолетия ты будешь обязана подчиняться отцу.

Принц счел, что дольше этот разговор продолжать незачем. Он обнял дочь и повторил, что она чаще будет появляться на людях, причем в его обществе. Он может навещать ее, а она — его.

Отец ушел, оставив дочь в смятении. Однако в глубине души она была довольна тем, что их встречи участятся.

«Но, разумеется, — с обидой сказала она потом себе, — он просто следует мудрым советам своих министров. Чтобы хотя бы частично вернуть утраченную популярность, регент должен появляться в обществе своей дочери. Люди должны видеть, что в случае Большой Распри дочь будет на его стороне».

— А я не буду! — гневно воскликнула Шарлотта. — Я не позволю ему меня использовать в своих целях. Со мной ему видеться вовсе не хочется. Он просто пытается таким образом ублажить министров и народ.

Ах, если бы он действительно любил ее!

Но какой смысл тешить себя такими мечтами? Нужно смотреть правде в глаза.

Шарлотта улеглась в постель и не желала вставать. Не желала никуда ходить. Раз ей не позволяют видеться с матерью, она ни с кем не будет встречаться.

Прошла неделя, и наконец Корнелия решила с ней побеседовать.

— Ходит множество сплетен, — сказала она, — в газетах высказываются разные мнения.

«Ох, уж эти газеты!» — подумала Шарлотта.