— Ах, эта маленькая плутовка! — с нежностью произнес король.

— Совершенно верно, и ее нужно наставить на путь истинный, чем мы здесь и занимаемся. С тех пор как девочка живет в Виндзоре, ее поведение изменилось к лучшему.

— Этот Фишер — хороший наставник. И Нотт тоже... Она у нас умница... А? Что?

— Способностями не блещет, однако вовсе не глупа. Хотя мне не нравится, что она заикается. Кроме того, Шарлотта слишком импульсивна и неуклюжа. Я замечала, что отец девочки смотрит на нее с содроганием.

Лицо короля побагровело еще больше.

— Он не всегда вел себя... м-м... наидостойнейшим образом... так что не имеет права критиковать других. А? Что?

Королева сказала:

— Я говорю о ее манерах. Шарлотта неловкая, неуклюжая. Это следует исправить.

— Зато она прелестно танцует.

«Этот дурак обожает молодость», — подумала королева. А вслух сказала:

— Шарлотте нужно побольше времени проводить со своими тетушками.

С тетушками... С его дочерьми. С милой, дорогой Амелией, доброй и ласковой... она всегда относится к отцу с такой нежностью... и тем не менее он не может думать о ней без тревоги, ведь из всех его детей Амелия единственная уродилась нездоровой!

— Амелия кашляет...

— Ей уже лучше, — заверила королева.

Вечно его убеждают, что ей стало лучше. Но так ли это на самом деле?

— А боль в колене?

— Пустяки. Доктора говорят, это пройдет.

Однако король им не верил. Они просто пытаются утешить бедного, сумасшедшего старика.

— Нам пора, — продолжала королева. — Иначе мы опоздаем в гостиную.

«Ох! — думала Шарлотта. — Ну и семейка!» Леди Клиффорд стояла рядом, моля Бога, чтобы принцесса не навлекла на себя и на свою наставницу гнев царственных родственников. Королева сидела рядом с королем. Его-то никто не боялся. Он был просто бедный старенький дедушка, добрейшее существо, которое обожает, когда ему говорят о своей любви. Другое дело — Старая Бегума...

Леди Клиффорд заставила Шарлотту перед приходом в гостиную раз двадцать, не меньше, сделать реверанс.

— Но Клиффи, я знаю, как нужно кланяться.

— Моя милая принцесса, вам же предстоит встреча с королевой.

Да, это и вправду была королева. Какая же она уродина! В детстве Шарлотта как-то сказала:

— Больше всего на свете я ненавижу две вещи: яблочный пирог и мою бабушку.

Кто-то передал королеве ее слова. Их сочли забавными. В другой раз ей дали противную вареную баранину, и Шарлотта сравнила ее с королевой.

— Больше всего на свете ненавижу вареную баранину и бабушку.

Ненавистные блюда менялись, однако бабушка оставалась. Это говорило о многом.

Ей предстояло пройти по комнате, которая казалась невероятно огромной. Длинные волосы Шарлотты были завиты, ее нарядили в розовое шелковое платье, украшенное жемчугом. Девочка чувствовала себя в этом наряде глупо, ей гораздо вольготней было бы в костюме для верховой езды. Однако в гостиную королевы, разумеется, нельзя являться в подобном виде.

Шарлотта чуть не споткнулась, но все же удержала равновесие. От нее не укрылось то, что в комнате вдруг стало странно тихо. Все Старые Девы, выстроившиеся вокруг бабушкиного кресла, внимательно наблюдали за Шарлоттой. Мария, конечно, ее жалеет. Мария была самой миловидной из тетушек и всегда обходилась с Шарлоттой очень ласково, однако девочка в последнее время начала подозревать, что именно Мария передает королеве кое-какие ее высказывания.

Подойдя к королеве, Шарлотта сделала реверанс. Да, получилось действительно неуклюже. Королева смотрела на нее змеиным взором; Шарлотте даже показалось, будто из уродливого рта вот-вот вылезет длинное, острое ядовитое жало.