Султан распорядился выезжать самим, намереваясь догнать детей чуть позже.

Не слушая совета Рустема и конюхов пока оставить Юлдуз в конюшне и сесть на другую лошадь, Михримах выехала на своей, чуть прихрамывающей.

Ехали медленно: впереди старшие Мехмед и Михримах, за ними Селим, Баязид и Рустем-паша, внимательно прислушивающийся к беседе принцев. Разговор у Мехмеда и Михримах шел о предстоящем походе султана, в который строптивая принцесса намеревалась отправиться вместе с отцом и ничуть не сомневалась, что тот возьмет ее с собой.

– Я тоже пойду в поход с Повелителем! – по-мальчишечьи звонко почти выкрикнул Баязид.

Ему двенадцать, голос ломался, солидные басовитые нотки сменялись петушиными руладами. Братья засмеялись: Мехмед добродушно, Селим насмешливо.

Михримах недовольно покосилась на Баязида: вечно этот мальчишка путается под ногами у взрослых! Она и Селима не признавала, для принцессы существовал только старший Мехмед, с которым стоило соперничать, на кого равняться.

– Ты сначала в санджак отправься! – фыркнула Михримах.

Баязид горячился:

– Мехмед и Селим тоже не руководят санджаками! Я поеду вместе с отцом! Он обещал.

– Поедешь, поедешь! – жестоко рассмеялась в ответ принцесса. – Только обрезание сначала проведут… лет через пять…

– Хэй! – не выдержал издевательств Баязид, пустив своего галопом. Умный жеребец, словно почуяв обиду юного хозяина, взял резво. Текинцы – прекрасные скаковые лошади, только пыль полетела из-под тонких копыт, и белый хвост взвился…

Михримах с досадой фыркнула, ее Юлдуз еще нельзя пускать галопом, не настолько зажила нога.

– Эй, – кивнула принцесса Селиму, – ты допустишь, чтобы Баязид обогнал тебя?

– А почему меня? Вон есть Мехмед, пусть он и догоняет.

– М! – раздраженно выкрикнула Михримах. От этого Селима толку никакого, а Баязид все больше отдалялся. – Мехмед?!

Старший брат пожал плечами.

– Зачем, сестра? Пусть Баязид порезвится.

Зло сжав зубы, Михримах хлестнула свою кобылу. Бедная Юлдуз, не ожидавшая такого обращения, в первое мгновенье вздыбилась, но послушала хозяйку и пустилась почти в галоп, основательно припадая на одну ногу.

– Загубит лошадь! – Мехмед тоже тронул вороного, но его уже опередил Рустем-паша.

Конечно, Михримах не удалось догнать Баязида; во-первых, тот ускакал слишком далеко, во-вторых, ее быстро догнал Рустем и схватил поводья несчастной Юлдуз.

– Стой!

Кобыла послушала не хозяйку, а Рустема-пашу, который развернул лошадей и вынудил постепенно снизить скорость бега.

– Ты!.. Ты!.. – заскрипела зубами Михримах, пытаясь вырвать повод у Рустема, но тот держал крепко, не обращая внимания на разъяренную принцессу.

Они не видели, что за всем наблюдает уже подъехавший султан.

Ко времени возвращения к остальным обе лошади шли шагом, Михримах сидела прямо, не глядя ни на Рустема, ни даже куда едет Юлдуз снова сильно прихрамывала. Подъехав к всадникам, Рустем спрыгнул на землю, быстро поклонился султану.

– Повелитель…

И тут же подставил сложенные руки, чтобы могла спрыгнуть на землю Михримах. Оставаться на лошади было нелепо, принцессе пришлось уступить, но, воспользовавшись услугой Рустема, она не упустила возможности уколоть визиря:

– Только на это и способен.

Тот тихонько ответил:

– Вы не способны и на это.

Не обращая внимания на обомлевшую принцессу, он снова поклонился султану.

– Повелитель, шехзаде Баязид пробует мощь своего коня. А лошадь султанши несколько дней назад поранила ногу, ей нужен хороший отдых.