Песнь майского праздника звучала снова и снова:

И лучше придумать не мог.

Забудешь печаль и беду,

Окажешься в райском саду.

Так пей, веселись, веселись, веселись.

Внезапно в кружащейся толпе вспотевших мужчин, женщин и раскрашенных индейцев Тамар заметила Джеймса Милроя. Он следил горящими глазами за тем, как она и Бартли танцевали, обнявшись.

Она засмеялась, ощущая восхитительное чувство свободы. Ей пришло в голову, что Джеймс Милрой желал ее так же, как Хьюмилити Браун. Она вдруг поняла, что способна навсегда забыть о смерти своего мужа. Ведь эти праведные мужи, считающие себя превыше остальных, кого они презирали, на самом деле едва ли отличались от них. Эта мысль принесла ей облегчение, и она, усмехнувшись, спросила себя: «Любопытно знать, брат Милрой пришел сюда поглазеть на танцующих или шпионить? Во всяком случае, он пришел сюда ради собственного удовольствия, как и остальные. Чем же тогда он отличается от нас?»

От запаха потных тел и спиртного она почувствовала легкую тошноту. Зелье было в самом деле крепкое.

— Давай отдохнем в прохладном лесу. Я разгорячилась и устала от шума и песен. Повеселилась вволю и хочу отдохнуть.

Бартли не возражал, и они пошли в лес, он расстелил на траве плащ, и они легли на него.

В лесу было так приятно: здесь царила тишина, раздавались лишь птичьи голоса, жужжали насекомые и в подлеске шелестела листва, видно, шевелилась мускусная крыса или бобер. Изредка доносился чей-то шепот, видно, в лесу были они не одни — другие влюбленные пары, которым надоело веселье, тоже укрылись в прохладном лесу.

Время от времени в лесную темень долетали взрывы смеха и слова песни:

Пусть выпьет кружечку вина.

Быстрее заструится кровь,

И станет он весел вновь.

Так пей, веселись, веселись, веселись…

Почему именно сейчас ей пришла в голову эта мысль? Она и сама не знала. Бартли был рядом с ней. Они были одни в лесу, или почти одни.

Майский праздник был пиком веселья, после него потекла жизнь размеренная, бесцветная. После этого праздника наказанию подверглось большее количество людей, чем за все время со дня прибытия «Либерти». Тамар стала более отчетливо видеть, что творится вокруг. Она заметила, что суровые пуритане и их жены с поджатыми губами стали посещать свои сходки с еще большим рвением. Подвергавшиеся наказанию грешники, как и было положено, рассказывали подробности своих прегрешений, после чего сочетались законным браком.

Тамар веселилась на празднике в Мерри-Маунте, но она была с мужем, и сэр Бартли не являлся членом общины. Пуритане не одобряли ее замужества и смотрели на нее с подозрением, но она была на попечении мужа и о ее наказании речи не заводили.

Выяснилось, что два человека в сеттльменте были квакеры. Их привязали к повозке, высекли и выгнали из Нового Плимута, предупредив, что если они осмелятся вернуться, их повесят.

Смотреть, как порют квакеров, собралась большая толпа.

Затем миссис Элтон начала вспоминать прошлое. Аннис и сочла своим долгом рассказать о нем брату Милрою, после чего Джона и Аннис Тайлер вызвали к церковным старостам.

Тамар и Ричард были в молельном доме, когда Аннис и Джон признавались перед прихожанами в своих грехах.

Ричард пытался уговорить Тамар не ходить туда, прочитав в ее глазах нечто, взволновавшее его. Он знал, что со дня смерти Хьюмилити она пыталась стать подлинной пуританкой, вбив себе в голову мысль, что таким образом искупит свой грех. Тамар изо всех сил старалась измениться, подавляла присущий ей пылкий темперамент, но то, что далось с таким трудом в течение долгих месяцев, могло разом лопнуть в один прекрасный день.

Ричард держался поближе к дочери. Он знал, что она искренне любит Аннис и что эта история сильно взволновала ее.