— Тебя следует повесить за нападения на наследника тэна в его владениях, — холодно сообщил мне юноша. — А за то, что ты сотворила со мной — сжечь на костре. Что скажешь, Лика, дочь ветров?

— Убей! — попросила я, не пытаясь даже шевельнуться. — Убей сам, своей рукой, и утоли моей кровью жажду мести. Убей!

— Ты не боишься смерти? — удивился человек и отвёл кинжал от моего горла. Даже тогда я не стала подниматься: по закону человек, напавший на тэна или на его наследника, принадлежал пострадавшему до тех пор, пока тот не определял наказание. Что мне за дело до земных законов? Я не знала и сама, но между тем лежала на земле, терпеливо ожидая решения своей участи. — Ах, да. Я забыл. Ты боишься только огня. И поэтому просишь убить тебя железом?

— Нет, — ответила я, прямо глядя человеку в глаза. — Если ты убьёшь меня своей рукой — это будет справедливо. Отдав меня на муку, ты нарушишь законы мира.

— Сумасшедшая! — воскликнул маг и убрал в ножны кинжал. — Я не буду тебя убивать, и даже не буду преследовать. Иди своей дорогой, коли хочешь. Твои страдания не вернут мне утраченного.

— Ты отпускаешь меня, Рейнеке-маг? — изумилась я, поднимаясь с земли. Нашарила выпавший из моей руки нож — он снова уменьшился в размерах, и теперь тихонько пел — человек не слышал — наслаждаясь долгожданным угощением. Волшебник не знал, что может творить магию голосом, а то и ногами (если сумеет, конечно): я не убила её в нём, только перерезала пути, по которым волшебная сила стекала в руки.

— Отпускаю. Проваливай, — грубо ответил человек, и я склонила голову перед его гневом. — Нет, постой. Пока ты ещё здесь. Я хочу знать.

— Спрашивай, Рейнеке-маг, — улыбнулась я.

— Не называй меня так! — сорвался на крик волшебник. Успеет ли солнце взойти, прежде чем маг окончательно убедит себя в том, что сделался по моей вине неизлечимым калекой?

— Спрашивай, — предложила я. — Или позволь, я угадаю. Ты хочешь спросить, как решается моя загадка?

— Да, — просто ответил маг. — Что я должен был сделать?

— Попросить, — тихо произнесла я.

— И всё?! — не поверил маг. Я молча кивнула. — Но кого мне просить?

— Сильфов, — ещё тише сказала я, чувствуя, что искренняя жажда знаний заслуживает честного ответа — даже если он опасен для меня и моих близких.

— Их же не существует, — пробормотал человек и неуверенно оглянулся на липу. Колдовские сети, поймавшие моих собратьев, сделались видимыми и осязаемыми, и сейчас валялись под деревом.

— Думай как хочешь, Рейнеке-маг, — поклонилась я и повернулась, чтобы идти.