— Наблюдателем за ходом боевых действий, — неуверенно ответила Лоллия. — Посыльным. Что там еще делают наблюдатели на поле боя?

— Насколько я знаю Луция, он лишний раз рук не замарает.

— Во всяком случае, он больше не будет раздражать тебя, верно? По-моему, ты должна быть этому рада.

— Пожалуй, — согласилась Марцелла. — Наблюдатель на поле боя. Это более чем в духе Луция. Ему интересно наблюдать лишь за тем, что способно подтолкнуть его вверх по карьерной лестнице.

— Слава богам, что война — удел мужчин, — произнесла Лоллия, когда носилки наконец опустились у мраморных ступеней, ведущих в сады императорского дворца. Лампы светили ярко, напоминая золотые шары, а навстречу гостям уже устремились рабы с серебряными кувшинами, наполненными розовой водой для омовения ног. — Грязь, легионеры, страх…

— И возможность стать свидетелем и участником истории, — задумчиво проговорила Марцелла. — Собственными глазами видеть столкновение законного императора и императора-узурпатора, видеть действия армии, решающей судьбу Рима. Да это же просто замечательно!

— Замечательно? — Лоллия недоуменно посмотрела на кузину. — Там будут гибнуть люди, тысячи людей с каждой стороны. Это ужасно.

— По крайней мере все будет по-настоящему, — с неожиданным для самой себя раздражением сказала Марцелла и одарила колючим взглядом драгоценности Лоллии, ее припудренную кожу, кубок с вином в руке. — Некоторые из нас предпочитают видеть настоящую жизнь вместо разгульных пиров и нескончаемых потоков вина.

— Между прочим, я единственная, кто не постеснялся замарать рук, помогая плебсу во время наводнения, — язвительно отозвалась Лоллия.

— Да, говорят, тебе нравилось это занятие. Ибо оно давало тебе возможность отдохнуть от мужа. Ведь не для кого не секрет, что ты предпочитаешь его обществу общество своего галла. Воистину, это достойно восхищения, Лоллия!

— Он не домашний зверек! — обиженно заявила Лоллия и, высвободив руку, зашагала вперед, к просторному триклинию. У Марцеллы не возникло ни малейшего желания ее догнать. В последние дни один вид двоюродных сестер вызывал у нее раздражение. Впрочем, как и вид родной сестры, лицо которой мелькнуло в толпе. Неужели эта безутешная вдовушка Корнелия навсегда разучилась улыбаться?

Подавив в себе непривычную желчность, Марцелла взяла у ближнего раба кубок с вином. В конце концов сегодня прекрасная ночь. Император Отон как всегда собрал вокруг себя массу диковинных личностей. Тут были и сенаторы, и преторы, и консулы, их жены, актрисы, астрологи, возничие колесниц, куртизанки и даже несколько победителей сегодняшних гладиаторских поединков. Для обычного ужина гостей набралось слишком много. Их толпы заполнили сад, где воздух согревали угли позолоченных жаровен. Среди гостей сновали полуголые рабы в серебристых туниках, разносившие чаши с вином и блюда с изысканными угощениями.

— Эти императорские ужины ничем не отличаются один от другого, — неожиданно раздался рядом с Марцеллой голос Дианы. — Ты когда-нибудь это замечала?

— Зато как здесь красиво!

— Верно, но всегда одинаково, — ответила Диана и провела рукой по конской морде мраморной статуи, стоявшей среди зарослей жасмина. — Изысканные кушанья, дорогое вино, красивые люди, умные разговоры.

— Все могло быть гораздо хуже.

— Но в чем смысл всего этого? — Диана повернулась к статуе и, запрыгнув, боком уселась на конский круп. Ее легкое белое платье трепетало на вечернем ветерке, то и дело взлетая выше коленей, Диана же сидела и болтала ногами, не обращая внимания на посторонние взгляды.