— Я бы сам спас тебя, будь я там, — пробормотал Домициан.

Снова вино. Снова музыка. Малоприятный разговор с Луцием.

— Это такая честь — твой новый пост военного наблюдателя. — Дорогая, не надо уксуса, напомнила она себе. Мед, только мед и побольше. — Я почти завидую тебе. Ты сможешь повидать дальние страны.

Луций отделался каким-то междометием, поскольку не сводил глаз с юной танцовщицы-гречанки.

— Выслушай меня прежде, чем скажешь «нет». — Марцелла заставила себя добавить в голос толику игривости. — Почему бы мне не отправиться вместе с тобой и нашей армией на север? Да-да, я помню, на прошлой неделе между нами возникла размолвка, но, поверь, я могу быть полезной. Тебе будет уютно и тепло, я буду всячески помогать тебе…

— Не говори глупости! — рассмеялся Луций.

— Но ведь если…

Не удостоив Марцеллу даже взглядом, Луций направился к танцовщице. Слишком много меда, слишком приторно, подумала она, чувствуя, как в ней закипает злость.

Тяжело дыша, Домициан схватил ее за руку.

— Ты постоянно пытаешься ускользнуть от меня, — упрекнул он ее.

И это главные события вечера, подумала Марцелла. Муж, который даже не сморит в мою сторону, и навязчивый поклонник восемнадцати лет, до смерти утомивший непомерным вниманием.

Она не удержалась и поискала глазами Лоллию. Та стояла в окружении знакомых и чему-то смеялась. Неподалеку застыла в скорбном молчании прямая, как столб, Корнелия. Диана по-прежнему восседала на мраморном коне, беспечно болтая ногами. Им дозволено делать все, что угодно. Все, что угодно. А мне — нет.

— Я сама не знаю, кто я такая, — произнесла она вслух. Не супруга важного человека, как Лоллия. Не избалованная родителями дочка, как Диана. И даже не безутешная вдовушка, как Корнелия. А всего лишь нелюбимая жена, живущая из милости брата в его доме. Конечно, все могло бы сложиться иначе, будь она красива, как Диана, богата, как Лоллия, или убита горем, как родная сестра. Красота, богатство и горе — они способны искупить многое. А вот попробуй я спать с собственными рабами, швыряться вазами или забираться на статуи в присутствии гостей, как меня тотчас же съели бы заживо. Им же все сходит с рук.

— Какое у тебя недоброе лицо, я бы даже сказал, свирепое, — произнес Отон, впрочем, довольно шутливо, когда Марцелла поклонилась ему. — Ты не пришла ко мне похлопотать за мужа. Я сам предложил ему пост в городе…

— И он отказался, — закончила она фразу и, выпрямившись, посмотрела императору прямо в глаза. — Скажи, цезарь, я все еще могу обратиться к тебе с просьбой?

Глава 10

Корнелия наслушалась немало нытья и жалоб от римских жен не самого высокого ранга о том, какие трудности приходится преодолевать, чтобы встретиться с любовником. Некоторые женщины нанимали паланкины, чтобы по темным переулкам незамеченной добираться до уединенного места долгожданного свидания, другие переодевались в платье рабынь, чтобы незаметно выскользнуть из дома, а кому-то приходилось каждый год раскошеливаться на определенную сумму в обмен на молчание собственных служанок.

Как же просто все оказалось на самом деле!

— Я собираюсь в бани, — однажды возвестила Корнелия. Ближайшие бани находились сравнительно недалеко, что в хорошую погоду позволяло преодолеть этот путь пешком. Поэтому никому даже в голову не пришло задавать лишних вопросов, когда она, вместо того, чтобы ехать в паланкине, взяла себе в сопровождение лишь одну рабыню.