Максим Далин. Дочки-матери
Мы с Тама-Нго хотели повидать Чамли, для того и заявились в его сектор. Вообще-то, говоря откровенно, обычно не слишком-то мы рвались тут бывать, потому что Чамли — изрядная таки сволочь и общаться с ним бывает довольно противно. Но он нам в прошлый раз обещал протонный генератор показать с какой-то модерновой суперзащитой — а это было кстати, потому что мой потек. Может, купим. Правда, Тама-Нго всю дорогу ныл и канючил, что он Чамли не любит, что Чамли на него не так смотрит, что он Чамли убьет когда-нибудь и в Место Блаженного Упокоения ему тогда не попасть. Что, чем туда лететь, он лучше сам мне генератор сделает. Но этого я ему не мог доверить при всем уважении. — Ты уже сделал нам синтезаторы белка, — говорю. — С меня хватит. — Ты, Воин Простора, Проницающий Нечто, вечно недоволен, — говорит. — Синтезаторы получились хорошо. — Это, — говорю, — по-твоему. А я жареных древесных змей не ем. И этих твоих медуз маринованных — тем более. А на бутерброд или на чашку кофе их теперь не уговорить, даже вежливо. Зачем ты вообще вселил в них духа, не понимаю. — Терпеть, — говорит, — не могу вещи без души. — Угу, — говорю. — В этом все и дело. А что может отчебучить генератор с душой — я себе даже представить не могу. Вот ты представляешь? — Да я, — говорит, — выберу духа повеселее, — и улыбается. — Нет, — говорю, — спасибо. Мы лучше по старинке. Без твоих магических штук. Чтоб работало, когда включишь. А он тяжело так вздохнул и сказал обреченно: — Ты — Дитя Мира, Наполненного Механическим Барахлом. Высокое тебе не понять, — помолчал немного и говорит печально, — Но если я Чамли убью, грех будет на твоей душе. И мне осталось только согласиться, потому что я-то был в Тама-Нго уверен на сто восемьдесят процентов. Все эти разговорчики об убийстве — поза пиратская, а так мой пацифист и мухи не пришлепнет. Пожалеет. У мухи же душа. Как можно. Но Чамли его действительно достал. Я бы тоже бесился. Поэтому по дороге Тама-Нго был жутко скучный. А перед самой посадкой вдруг ни с того, ни с сего воспрянул духом. И разулыбался. Настроение меняется, как вектор силового поля. — Чего, — говорю, — полегчало? Жмурится и выдает: — Чамли тут нет. — Откуда это ты знаешь? — спрашиваю, а сам захожу на посадку, на стоянку для гостей. Воздевает очи и заламывает руки. — Это можно еще из космоса заметить, — говорит. — Теперь тут — порядок. Я смолчал. Кораблик поставили — вышли. Елы-палы, точно — порядок. Ну образцовый космодром — даже машины ремонтной службы новые, надраенные и в полной боевой. Держите меня. — Правда, — говорю. — Что-то тут не так. Тама-Нго улыбается: «Ну да. А я о чем и толкую». Зашли в штаб. Ну полнейший отпад — и тут порядок. То есть, обычно в таких местах — дым коромыслом, только уворачивайся, а тут — цивильненько так все занимаются своими делами. И упившихся в хлам не видать. И отношения никто не выясняет. Просто светский салон какой-то. Да, думаю, давненько мы тут не приземлялись. Я смотрю на Тама-Нго, а он показывает мне глазами: — Во-он теперь их адмирал. В углу под светильником. Я посмотрел. Так не бывает. Стая Чамли отличалась чем — у него народ страшно нетерпим был ко всему «ксено» — это раз. |
