|
Голос Федора Мискитмена вывел его из задумчивости: - Вытрите лопату! Смена окончена. Люк сделал вялую попытку оказать сопротивление. - Лопата и так чистая, - буркнул он. - Что за дурацкие выдумки! Нечего меня принуждать... Федор Мискитмен сказал ровным, спокойным голосом: - Если вам не нравится это распоряжение, напишите жалобу и бросьте ее в ящик для предложений. Каждый имеет на это право. А пока распоряжение остается в силе, вам придется подчиниться. Таков наш образ жизни. Такова Организация, а мы - ее граждане. - Дайте мне это распоряжение! - взорвался Люк. - Я добьюсь его отмены. Я затолкаю его в глотку чиновнику, который его сочинил. Я... - Вам придется подождать, пока я его зарегистрирую. - Я подожду, - пообещал Люк сквозь стиснутые зубы. Федор Мискитмен неторопливо и обстоятельно произвел окончательную проверку произведенной работы, осмотрел механизмы, зубцы режущей головки, форсунки-"паучка", ленту транспортера. Затем пристроился за небольшим столиком у задней стенки машины, отметил, что сделано, подписал расходные счета членов бригады, под конец зарегистрировал злополучное распоряжение на микропленке. Затем неторопливым движением передал желтый листок Люку. - Что вы будете с ним делать? - Выясню, кто придумал этот идиотский порядок. И выскажу все, что думаю об этой бумаге и в придачу о ее авторе. Мискитмен неодобрительно покачал головой. - Такие вещи так не делаются. - А как бы вы поступили? - с наигранной улыбкой спросил Люк. Мискитмен задумался, поджал губы и, шевеля колючими бровями, сказал: - Я бы этого не делал. Люк досадливо махнул рукой - отстань, мол! - и зашагал по тоннелю. Его тут же настиг голос Мискитмеиа: - Вы обязаны взять лопату! Люк остановился. Медленно обернулся, измерил взглядом грузную фигуру прораба. "Подчинись, иначе угодишь на самое дно", - снова мелькнула мысль. Медленно ступая, понурив голову, он вернулся. Схватил лопату и пошел прочь. Его худая спина сгорбилась. Федор Мискитмен проводил его торжествующим взглядом. Впереди тоннель расширялся - он был похож на освещенную бледным светом пещеру. Позади он, казалось, сужался. Ввиду каких-то непостижимых особенностей рефракции освещенные тюбинги чередовались с затемненными, вызывая обман зрения и иллюзию, будто у них разный диаметр. Люк ступил в этот иллюзорный мир, с трудом волоча ноги, страдая от унижения и собственной беспомощности. Он едва ощущал тяжесть лопаты. Как он до этого дошел - Люк Грогэч, прежде надменный в споем цинизме и едва скрывающий свое критическое отношение к Организации? Все-таки пришлось в конце концов съежиться от страха, раболепно подчиниться идиотским правилам... Если бы только его положение в Росписи рангов было на несколько порядков выше! Люк вдруг представил себе, с каким необыкновенным цинизмом он встретил бы тогда это самое распоряжение и с какой беззаботностью позволил бы лопате как бы невзначай выпасть из своих рук. |
