Сегодняшним вечером я просто хотела немного отдохнуть, насладиться сполна тем праздником, который создали для нас наставницы.

– Подарите мне первый танец, илара…

– Агата Таринс, – представилась я, оборачиваясь и улыбаясь незнакомому молодому мужчине в кадетской форме.

– Диар Нартан, – чуть склонился он, рассматривая меня.

В этот момент заиграла музыка, и мы прошли в глубь зала. В залитом светом пространстве первый танец вызывает особое волшебство. Я буквально видела его цвет. Чуть золотистый, как у огней на богатых люстрах, с примесью того сияния, что дают бриллианты, надетые на илар.

Едва попав под власть этой танцевальной магии, я доверилась своему кавалеру, который начал развлекать меня беседой и уверенно кружил по залу.

На второй танец меня пригласил его друг – бравый кареглазый брюнет. Краем глаза заметила, как мимо буквально пролетает Алиса – прелестная шатенка с ярко синими глазами, любимица директрисы. Она счастливо смеется, отвечая незнакомому илару, и за несколько минут танца буквально влюбляет его в себя. Мелькнули где то рядом и другие воспитанницы в невероятно красивых платьях, а затем неожиданно появился император, и вальс моментально стих. Очарование танца разрушилось.

Глубокий реверанс – и я поднимаю глаза, и выпрямляюсь. Мир начинает расплываться, превращаться в мазки на холсте, а кончики пальцев покалывает.

Император Ренар Иларийский, которого я видела впервые, приветливо улыбнулся и галантно поцеловал руку нашей директрисе. Высокий стройный мужчина в самом расцвете сил. Черные волосы до плеч заплетены в сложную косу, отчего черты его лица выделяются четко и немного резко. Глаза – ясные, пронзительные, с неповторимым блеском.

От императора веяло величием и силой. Часть приглашенных дам охнула и едва не упала в обморок от счастья.

Любава подмигнула мне, и я невольно улыбнулась, вспоминая, что почти у всех воспитанниц хранится портрет императора, которого они обожают и боготворят, хоть ни разу и не видели.

Императрица по каким то причинам на бал не приехала.

Ренар Иларийский пригласил на танец директрису. Илара Верская в тяжелом бархатном платье, единственным украшением которого был белоснежный, расшитый золотой нитью, кружевной воротничок, зарделась и согласилась. Вечерний макияж умело подчеркнул ее миндалевидные карие глаза в росчерках длинных ресниц, сделав красавицей. Черные волосы были собраны в аккуратную прическу.

Я почти не видела их танца, чувствуя, как мир расплывается, а окружающее пространство начинает напоминать холст, который хочется разрисовать. Решив, что это от волнения, покинула бальный зал и, набросив плащ, вышла подышать в сад, направляясь к дальней аллее.

Отсюда город, залитый огнями, казался дивным полотном. У него было столько оттенков и красок! Немного полюбовавшись им, вернулась на бал, где еще чуточку потанцевала, и почувствовала, что больше не могу ждать. Хотелось прямо сейчас забраться на чердак и если не порисовать, то хотя бы забрать папку с рисунками и надежно спрятать в собранных вещах.

Коридоры в этот час были пусты и тихи, и я поймала себя на мысли, что впервые в ночное время суток не крадусь по ним, прислушиваясь к скрипучим половицам. Завернув кисти и краски в сверток и прихватив папку с рисунками, почти дошла до общей спальни, когда из за угла появился граф Амдарский.

– Вот вы где, илара Таринс. Я искал вас, чтобы поговорить, – заявил он, никак не поприветствовав меня.

И ведь знает, что если кто то сейчас покажется в коридоре и увидит нас наедине, моей репутации конец.