— Я о том, что вы приняли меня не за того, кем я являюсь на самом деле.

— И за кого я вас принял, по вашему мнению, мистер Вайт? — траппер удивлённо вздёрнул бровь.

— Вы сами знаете за кого, мистер Росс… — едва сдерживаясь, процедил я. — Но я не тот, за кого вы меня принимаете.

— Я не понимаю, зачем вы затеяли этот разговор, мистер Вайт… — ледяным тоном заметил Питер Росс. — Но всё-таки отвечу вам. Когда убиваешь людей, каждая смерть отравляет твою душу. Раз за разом, капелька за капелькой. До тех пор, пока твоя душа не станет пустой и мёртвой. Неважно за что вы убиваете и как вы убиваете, всё равно каждая смерть оставляет след, когда больший, когда меньший. А глаза, это зеркало души. Так вот, я не хотел бы ещё раз заглянуть в ваши глаза, потому что они пустые и мёртвые. Я доходчиво ответил вам, мистер Вайт? Человек может притвориться кем угодно, но свои глаза он не может изменить. Поэтому я не вижу смысла в этом разговоре. Считайте себя кем угодно, а я останусь при своем мнении.

— Чёрт… — в сердцах выругался я. — Повторяю, я не убийца!

— Какая вам разница, кем я вас считаю?

— Да потому… — я осекся. — Хотя бы потому, что не рассчитываю дожить до утра. Понимайте как хотите, но для меня это важно.

— Хорошо, мистер Вайт, — траппер внимательно на меня посмотрел. — Снимите перчатки и покажите мне руки.

Отказываться я не стал, Росс, закрыл глаза и быстро ощупал мои запястья, а потом медленно провёл своими ладонями по моим.

После чего удивлённо сказал.

— Вы не стрелок, мистер Вайт. У вас сильная и быстрая рука, но вы не стрелок.

— Нет, не стрелок, — с облегчением подтвердил я. — Я знаю с какой стороны браться за карабин, но не отстрелю задницу мухе даже с двух ярдов. У меня есть своё кладбище, но там лежат не люди. Я врач, лечу зверей. Иногда приходится их специально убивать, чтобы избавить от мучений. И это, наверное, тоже оставляет след на моей душе. У человека я отнял жизнь всего раз, совсем недавно, но я защищался и всё равно не горжусь этим.

И осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.

— Это ваше личное дело, мистер Вайт, — спокойно сказал траппер. — Но вы правы, гордиться смертью кого-либо не стоит, пускай даже отъявленного мерзавца.

Я молча протянул ему бутылку виски. Росс иронично ухмыльнулся, потом извлёк из своей заплечной сумки завёрнутую в чистую тряпочку маленькую серебряную стопочку и с извиняющейся улыбкой сказал.

— Я никогда не пью из горлышка. Так сложилось с самого детства…

— Весь смысл нашего разговора в том… — я налил виски в стопку. — Что от меня ожидают того, на что я не способен. И мне будет очень стыдно, когда ожидания не оправдаются. Людям я ничего не стал говорить, это лишнее, но вам, мистер Росс, решил признаться. Так что особо не рассчитывайте на меня с индейцами. Я буду сражаться, но только в меру своих скромных возможностей и чего-то особенного от меня не стоит ждать. Конечно, я попытаюсь, но вряд ли у меня получится, так как я прекрасно знаю свои возможности. На этом всё… — я облегчённо вздохнул и отсалютовал трапперу бутылкой. — Выпьем?

После того, как мы выпили, траппер несколько секунд помолчал, а потом задумчиво сказал:

— Я смотрю своими глазами на этот мир уже шесть десятков лет, мистер Вайт. И, по крайней мере, пятьдесят из них понимаю, что в этом мире творится. Но так ещё не ошибался. Даже не знаю, повезло вам с вашим лицом и глазами, либо не повезло, в этом вы сами разберётесь. Но мне нравятся честные люди.