В темноте замелькали вспышки выстрелов.

Я выставил «трубу» Льюиса из коляски и прижимая его к себе нажал на спусковой крючок.

– Бу бу бу… – бешено дергаясь, пулемет выплюнул длинные снопы пламени.

– Мр рмяу!!! – в коляску заскочил Мусичка и вцепился в меня когтями, чтобы удержаться.

– Бам м м!!! – мотоцикл снес забор и подпрыгивая на ухабах понесся по дороге.

Ехали долго, куда, я толком не понял, но дорога шла в гору. Бешеная гонка закончилась возле небольшого бунгало за высоким, каменным забором.

Китаянка открыла ворота и ловко загнала мотоцикл во двор.

– Приехали… – устало сообщила она. – Здесь мы пока в безопасности. По крайней мере пару дней.

Меня так и подмывало прямо здесь устроить головомойку сумасшедшим бабам, втравившим меня в очередное дерьмо, но я сдержал себе.

– Ой, мне надо в душ… – перетупив порог, быстро заявила Мари.

– А я на кухню, – заторопилась мадам Вонг. – Надо приготовить какую нибудь еду!

– Стоять! – гаркнул я.

Женщины застыли.

– Сели… – я показал на диванчик. – А теперь, коротко и ясно объяснили мне, что это было? Начните с того, кто на нас напал.

– Это… были… – замялась Мари.

– Триады… – закончила за нее фразу Мейли.

– Бля… – от избытка чувств ругнулся я. – А какого… какого хрена они с мечами? Они идиоты?

Мадам Вонг пожала плечами.

– Да, на первый взгляд, это выглядит глупо. Но триады – это в первую очередь традиционизм. Многие члены семей придерживаются старинных традиций и правил.

– Точно идиоты, – сделал я вывод. – Ну и какого хрена им от вас было надо?

– Может позже? – Мари состроила жалобную гримассу.

– Нет! Сейчас!

– Хорошо, – русская француженка тяжело вздохнула. – Мы им перешли дорогу. Это была месть.

– Кто мы? В глаза смотреть!

Мари еще раз страдальчески вздохнула и выдавила из себя.

– Коминтерн…

Глава 9

– Кто? – я не поверил своим ушам.

– Ком ин терн!!! – по слогам выговорила Мари.

Сдержать эмоции оказалось очень трудно, потому что я охренел окончательно и бесповоротно. Да, как бы удивительно это не звучало, я знаю, что такое Коминтерн. Все свои жизни я любил много читать, плюс, моя мамочка была убежденной коммунисткой. Японский городовой, коммунистического интернационала мне здесь еще не хватало. Ничего не имею против последователей Карла Маркуса и Ленина, а также прочих им подобным, но всегда предпочитал держаться подальше от политики. Локация тоже не очень подходящая для занятий политической деятельностью. Гонконг британская колония – а для бриттов, все связанное с коммунизмом, как красная тряпка для быка. Запроторят на всю жизнь в тюрягу и все, пиши письма. А оно мне надо?

Стоп! Какой у нас сейчас год? Правильно, тысяча девятьсот пятьдесят четвертый. Если память не подводит, Коминтерн уже давно прекратил свое существование. А если все таки он существует, но только в глубоко законспирированном виде? Если так, то я вляпался по самые помидоры. Это тот случай, когда говорят: вход – рубль, выход – два. Понятное дела, желтая пресса наплела про Коминтерн три короба разной жуткой чуши, но даже если делить всю эту инфу на три, контора получается очень серьезная. Или все таки эмигрантское дитя мне на голубом глазу заливает?

– Но мы не тот Коминтерн, – принялась торопливо объяснять русская француженка. – Мы его преемники. Ах да… – спохватилась она.