– Что ищем? – поинтересовался Локи.

– Ты – путь в загробную жизнь, я – все, что может раскрыть причину смерти Леона.

– Шутки про смерть? Не круто.

Да уж, получилось глупее, чем я ожидала. Но извиняться я не стала, гордость была против.

Локи мог бы обидеться и уйти, а он остался. Если честно, часть меня была благодарна ему за это – слабая часть, не охотник и не зверь. Девушка, которая вспоминала прошлое. Было так странно и дико касаться вещей Леона, вспоминать многие из них и знать, что они никогда ему не понадобятся. Когда человек умирает, все, что было важным для него и из за него, внезапно теряет смысл. Это уже не символы, это просто вещи, и от этого становится еще больнее. Вот он был – а вот его нет, он стерся из картины мира, а жизнь двинулась дальше, будто ничего и не случилось.

Я не знала, что со всем этим делать. По идее, я должна была забрать его вещи, но куда? Да и зачем они мне? Наверно, правильнее будет раздать их пациентам, если тут так делается. Но для начала я должна была унести из опустевшей комнаты все, что было по настоящему важно для меня и Леона.

– Ты даже сейчас не хочешь рассказать о своем брате? – спросил Локи, осматривавший другую часть комнаты.

– Нет. С чего бы?

– Не знаю прямо… Может, с того, что с моей помощью тебе будет легче?

– Не будет, если ты предашь меня.

– Каким это образом, интересно? – удивился он. – О том, что ты – потомок истребителей нечисти, тут и без меня все знают. Да и вообще, меня никто не видит, поэтому я при всем желании им ничего не расскажу.

– Ну и что? Я говорила тебе, что не хочу делиться личным. Я ведь даже не уверена, что ты не моя галлюцинация!

Подтверждений, кстати, и правда не было. Я разговариваю с красивым мужиком, которого никто не видит и которому даже имя я сама придумала. Привет, паранойя!

Локи предсказуемо обиделся:

– Да у тебя воображения на меня не хватило бы! И кстати, твоя галлюцинация обнаружила кое что важное, дуй сюда.

Я постаралась сохранить гордый вид, но к нему все равно подошла, сама то я ничего не обнаружила. Локи стоял на пороге ванной и указывал на полки возле душевой.

– Смотри туда.

На первый взгляд, ничего подозрительного на них не было. Серьезно, если бы я была полицейской, устраивающей тут обыск, я бы, пожалуй, просто прошла мимо. Но мне хватило двух секунд, чтобы разобраться, что его смутило.

На полках было слишком много всего – три геля для душа, включая «Дикую вишню», два шампуня, причем один женский, пена для ванн и несколько кремов, а чуть дальше – ароматические свечи. Леон, конечно, был в меру романтичным джентльменом, но это для него за гранью.

Во время наших разговоров у меня были мысли о том, что ему кто то нравится, возможно, он даже начал с кем то встречаться. Но вот эта кавалькада косметики – уже признак полноценных отношений. Получается, с ним кто то жил, а поскольку Эпиона – замкнутый мир, это была или докторша, или медсестра, или кто то из пациенток, что вряд ли, поскольку их тоже просто так не выпускают.

На похоронах Леона никто из женщин не выделялся, все они назвались просто друзьями, да и здесь я не раз слышала разговоры о том, что мой брат ходил в завидных холостяках, даром что человек. У него были отношения, и он их тщательно скрывал – становится все интереснее!

Особенно при том, что человек, живущий с ним под одной крышей, мог без труда заметить, что с ним что то не так и он готовится покончить с собой. Если, конечно, этот человек сам не подтолкнул его к такому – тут у сожительницы тоже непередаваемые возможности. Особенно у той, кто скрывал эти отношения.

– Будем искать бабенку? – осведомился Локи.

– Еще как.