– Не стоит, – сказал он. – Мы оба знаем, что вы пока не готовы даже к главному зданию, а туда вам и подавно не нужно заглядывать.

– А что там?

– Морг.

Вот так, значит… Оказалось, что у Эпионы, которую я уже представляла островом, были плохая и хорошая половины. На хорошей были построены общежитие и больница, где помогали остаться в живых. На плохой половине располагались морг, отделение для неизлечимо больных и кладбище. Конец игры.

Там мог остаться и мой брат, и хотя последний покой он нашел во внешнем мире, я и правда не желала смотреть на могилы. И снова Эрмин все понял правильно. Он просто рассказал мне, что находится на той стороне, и оставил за мной право идти туда, когда я буду готова.

Он не мог возиться со мной весь день, поэтому мы разошлись. Ему предстояло вернуться к работе, ну а я была свободна до завтрашнего дня. Дел у меня хватало: нужно было разобрать вещи, пообедать, возможно, заглянуть в комнату Леона, хотя я сомневалась, что решусь на это. Но пока я вообще не хотела встречаться с нелюдями.

Упоминание кладбища и морга заставило меня сосредоточиться на том, ради чего я прибыла сюда. Не на замки смотреть и не цветочки нюхать! Я на вражеской территории, никому нельзя доверять; Леон уже поверил им, и к чему это привело?

Проклятые слезы снова жгли глаза, слишком остро я почувствовала, как мне не хватает брата. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, нужно было одиночество. Поэтому вместо того, чтобы вернуться во владения козлоногого Флора, я отправилась на побережье за сосновым лесом.

Сюда, похоже, мало кто приходил, из окон больницы этот участок пляжа не просматривался, и я была уверена, что мне не помешают. Я села на бело желтый песок, скрестив ноги по турецки, и глубоко вдохнула свежий морской воздух. Успокойся, Дара. Да, тебе тяжело сейчас, но ты справишься. Кто, если не ты? А что придется принять одиночество и жить с ним… привыкай, теперь всегда так будет. Леона больше нет, тебе никому нельзя доверять. Не важно, как страшно и сложно тебе будет, ты все выдержишь…

Мой депрессивный аутотренинг был прерван самым бесцеремонным образом.

– Тебе здесь не место, – заявил мужской голос, которого я прежде не слышала. – Так что хватай вещички, пока они не разобраны, и вали обратно к своим.

После елейных речей Эрмина это было настолько неожиданно, что удивление во мне пересилило злость. К тому же, я не слышала, как кто то подошел ко мне, а это на меня не похоже! Оборачиваясь, я понятия не имела, кого увижу, не знала, что сказать. Когда я обнаружила моего неожиданного собеседника, легче не стало.

Неподалеку от меня стоял молодой мужчина – немногим старше тридцати, как мне показалось. Высокий и подтянутый, в черной кожаной одежде, он больше походил на какого то солдата, а не на врача или пациента. Кожа золотистая, но не выгоревшая на солнце, как у Флора, а такая от природы, волосы черные и длинные, неровно подстриженные так, что несколько прядей падали на лицо, глаза светлые – серебристо голубые, сложного оттенка, какого у людей, пожалуй, не бывает. Красивый, зараза! Но красота эта пропала даром, и не потому, что он агрессивный хам, а потому, что мужчина, стоявший передо мной, давно умер.

Нет, я не видела на нем никаких ран – зато я видела сосновый лес сквозь него. Мой собеседник был полупрозрачным, а мои не такие уж скромные познания о мире магии подсказывали, что это отличительная черта тех, чье тело уже покинуло этот грешный мир, а дух почему то решил задержаться.