Несмотря на ранний час, стоянка была забита автомобилями. Р. Дж. аккуратно припарковала BMW возле стены, надеясь, что так никто не поцарапает машину, резко распахнула дверцу и быстрым шагом направилась к больнице.

Охранник кивнул, приветствуя ее:

— Доброе утро, доктор Коул.

— Привет, Луи.

Возле лифта она поздоровалась с несколькими людьми. Выйдя на четвертом этаже, направилась в комнату триста восемь. Приезжая рано утром на работу, она всегда чувствовала сильный голод. Они с Томом редко обедали и ужинали дома и никогда не завтракали. В холодильнике можно было обнаружить только сок, пиво и слабоалкогольные напитки. Четыре года каждое утро Р. Дж. ела в людном кафетерии, но потом Тесса Мартула стала ее секретаршей и взялась делать для нее то, что едва ли согласилась бы делать для мужчины.

— Я хожу туда за кофе, почему бы мне не взять его и для тебя? — рассуждала Тесса.

Р. Дж. надела свежий белый халат и углубилась в чтение историй болезней. Спустя несколько минут она с радостью увидела Тессу, которая несла в руках поднос с румяными рогаликами, сливочным сыром и чашкой крепкого черного кофе.

Пока Р. Дж. завтракала, Тесса принесла ей расписание встреч, и она быстро пробежала его глазами.

— Звонил доктор Рингголд. Хочет поговорить с вами, пока вы не углубились в работу.

Главный врач занимал угловой кабинет на пятом этаже.

— Заходите, доктор Коул. Доктор Рингголд вас ждет, — сказала секретарша.

Когда она вошла, доктор Рингголд кивнул ей и указал на стул, крепко притворив дверь.

— Вчера у Макса Роузмана случился приступ, он находился на конференции по инфекционным заболеваниям в Колумбийском университете. Сейчас он в больнице Нью-Йорк Хоспитал.

— Ох, Сидни! Бедный Макс. Как он?

Рингголд пожал плечами.

— Жив, но совсем плох. Сильный паралич и неработающие нервные окончания в правой части лица, левой руке и правой ноге. Это пока. Посмотрим, что принесут следующие несколько часов. Мне только что звонил Джим Джефферс из Нью-Йорка. Эдакий звонок вежливости. Сказал, что будет держать в курсе, но ясно, что Макс вернется на работу очень нескоро. Учитывая его возраст, я сомневаюсь, что это вообще возможно.

Р. Дж. кивнула и насторожилась. Роузман был заместителем Рингголда.

— Человек вроде тебя, толковый врач, да еще с твоим опытом по юридической части, сможет оживить отдел, если ты займешь это место.

Р. Дж. не хотела занимать место Макса, сулившее большую ответственность и весьма ограниченную власть.

Сидни Рингголд, казалось, прочел ее мысли.

— Через три года мне будет шестьдесят пять. Это возраст обязательной пенсии. Мой заместитель получит серьезное преимущество по сравнению с другими кандидатами на это место.

— Сидни, вы предлагаете эту работу мне?

— Нет, это не так, Р. Дж. На самом деле я собираюсь поговорить об этой должности еще с несколькими людьми. Но у тебя много шансов ее получить.

Р. Дж. кивнула:

— Справедливо. Спасибо за то, что рассказали.

Однако его взгляд помешал ей встать.

— Еще один момент, — сказал он. — Я долгое время думал о том, что нам нужно создать комитет по медицинским публикациям. Он должен способствовать тому, чтобы наши доктора писали и публиковали больше статей. Я хочу, чтобы ты организовала и возглавила этот комитет.

Она покачала головой.

— Я просто не могу, — сказала она. — Я уже и так выкладываюсь по максимуму, чтобы выполнять свой график.

Это было правдой. И он знал это.