Гарри Поттер все детство жил под лестницей, носил обноски двоюродного брата, никогда не отмечал свой день рождения. Хотя его воспитание не было жестоким, но оно было пренебрежительным. Отношение Дурслей к Гарри было полной противоположностью их отношения к родному сыну Дадли. Мы понимаем это буквально с первых страниц. Дадли отмечает свой день рождения. Стол на кухне завален подарками для него. Тридцать шесть подарков. Но Дадли вместо радости устраивает скандал из-за того, что подарков на два меньше, чем в прошлом году. И далее мой любимый момент. Гарри, заметив, что с Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал спешно доедать завтрак, опасаясь, что Дадли перевернет стол. Это еще один замечательный пример негативного мышления, которое всегда помогает выжить в трудной ситуации за счет способности просчитать худший вариант развития событий и заранее подготовиться к нему.

Все следующие пять лет учебы Гарри в школе Хогвартс, когда он возвращается на лето в семью Дурсль, ситуация сильно не меняется. Еще большее неприятие Гарри за счет его очевидной принадлежности к миру волшебников уравновешивается страхом перед его способностью использовать магию, но пренебрежение и отторжение сохраняются. Равно как сохраняется безумное слепое обожание своего родного сына Дадли. И это дорого ему стоило.

Когда пятнадцать лет спустя Дамблдор вновь появляется на Тисовой улице, чтобы забрать с собой Гарри, он сообщает Дурслям что Волан-де-Морт вернулся, волшебное сообщество находится в состоянии войны и Гарри находится в еще большей опасности, чем пятнадцать лет назад, когда он оставил его на пороге дома его родных.

Дамблдор говорит, что он оставил Гарри пятнадцать лет тому назад здесь с надеждой, что они позаботятся о нем, как о своем родном ребенке. Но этого не произошло. «Вы не выполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Гарри, как к сыну. От вас он не видел ничего, кроме пренебрежения, а часто и жестокости», – говорит Дамблдор и дальше добавляет: «Единственное, что радует – он, по крайней мере, был избавлен от того ужасного вреда, который вы нанесли несчастному мальчику, что сидит сейчас между вами».

Тетя Петунья и дядя Вернон даже не поняли, что речь идет о Дадли, который сидел между ними, и начали оглядываться вокруг. «Мы причинили вред Дадлику?» – спрашивает дядя Вернон, поняв, что речь идет об их родном сыне, но так и не поняв, что имеет в виду Дамблдор. Они этого так никогда и не смогли понять. Все как в жизни.

Однажды по просьбе общества анонимных алкоголиков и наркоманов я читал лекцию для созависимых родителей детей и подростков, зависимых от различных психоактивных веществ. Я мягко, аккуратно, тактично старался донести мысль, что поскольку факт зависимости у близких им людей уже случился, и по разным причинам они не смогли это предотвратить, то в их интересах и интересах детей лучше теперь дать возможность поработать с проблемами их детей другим людям. А родителям лучше поработать над собой.

Финал лекции был не очень хорошим. Многие родители после лекции подходили к организаторам и с выражением лица дяди Вернона и тети Петуньи спрашивали: «Нам показалось или ваш „уважаемый“ специалист на самом деле считает, что мы имеем какое-то отношение к проблеме зависимости наших детей. Нам кажется, что лектор совершенно не разбирается в проблеме».

Я могу бесконечно рассказывать вам, во что превращают своей безумной любовью родители своих детей. Но расскажу только пару примеров. Однажды ко мне на прием женщина привела своего сына. Прежде чем дать мне возможность поговорить с ним, женщина долго рассказывала какой он хороший мальчик, какой чудесный рисунок он нарисовал ей в подарок, когда ему было четыре года, и что она носит этот рисунок с собой в портмоне, и как она безумно любит своего сына.

Сейчас мальчику четырнадцать лет, он принимает героин, не учится и ворует у нее деньги.