|
Я познакомился с ним, и в разговорах он часто жаловался на свои недуги. Однажды, когда я сидел один в курительной комнате, вошел майор Селби, и, кинувшись в кресло, принялся потирать ногу. – Что, майор, подагра прихватила? – шутливо спросил я. – Нет, доктор, – по крайней мере, этот старый плут Белл говорит, что нет. У меня так сильно болела нога эти дни, что я сегодня утром отправился к нему, но он уверил меня, что это просто маленький ревматизм, и прописал какую то гадость для втирания! – А… а видел он вашу ногу? – Нет, он сказал, что может определить болезнь не глядя. – Гм… в самом деле? – заметил я. И мы прекратили этот разговор. Четыре дня спустя я снова сидел в клубе, когда туда явился майор Селби. На этот раз он ступал с видимым усилием, и его всегда румяное и довольное лицо выражало страдание. Он по обыкновению заказал виски с содовой и сел на диванчик подле меня. – Как ваш ревматизм, майор? Вам лучше сегодня? – Нет, доктор, я опять был вчера у старика Белла, и он приказал продолжать втирание мази, но мне от нее ничуть не легче, а даже как будто хуже, и я положительно не могу понять, каким образом ревматизм может вызвать синяк на ноге. – Синяк на ноге? Что вы говорите? – удивился я. – Да, синяк. Вы не верите? Хотите, я покажу вам? Смотрите! – И, завернув брюки, он обнажил немного ниже колена большое пятно с темным отливом посередине, причем одна из вен на ощупь оказалась вспухшей и затвердевшей. – А сэр Джон видел это? – спросил я. – Нет, я хотел, чтобы он осмотрел мою ногу, но он куда то торопился и сказал мне, что я, точно старая баба, ношусь со своими недугами! – Ну, я на вашем месте отправился бы домой и все таки настоял на том, чтобы он явился и осмотрел вас. – Что вы хотите этим сказать, доктор? – встревожился майор. – Я только нахожу, что это скверный синяк, вот и все… и полагаю, что когда сэр Джон увидит его, то посоветует вам полный покой в течение нескольких дней. В ответ майор Селби пробормотал что то весьма нелестное в адрес сэра Джона и попросил меня поехать сейчас же к нему на квартиру и подробно осмотреть его. – Я не могу сделать этого при всем желании, – проговорил я, – это было бы нарушением врачебной этики; но я провожу вас до экипажа. Майор Селби уехал домой, а я отправился к себе и от нечего делать стал просматривать записки о разных случаях закупорки вен, с которыми мне довелось иметь дело в лондонских госпиталях. Я еще читал, когда у моих дверей раздался резкий звонок и в приемную влетел запыхавшийся и взволнованный слуга и с усилием проговорил: – Пожалуйста, сэр, вас очень просят к моему господину, майору Селби, немедленно. Он внезапно заболел. – Я не могу идти к нему, его лечит сэр Джон Белл, я не имею права лечить его больных. – Я уже был у сэра Джона, сэр, но он уехал на двое суток в какое то имение, и мой господин послал меня за вами. От жены майора, миссис Селби, я узнал, что ее муж, вернувшись из клуба, выпил чашку чаю и собрался ехать к сэру Джону Беллу, но в тот момент когда он садился в экипаж, вдруг опрокинулся навзничь и потерял сознание. Его отнесли в квартиру, уложили на диван и немедленно послали за мной. Несчастный лежал и стонал от боли. – Благодарю, что не отказались прийти, – простонал майор, – кажется мне, что этот старый дурак Белл доконал меня… – Полноте, мы сейчас посмотрим, что можно сделать, – сказал я, поспешно осмотрел его и, прописав рецепт, приказал немедленно послать в аптеку, а в ожидании лекарства делать горячие припарки. Затем я вышел в соседнюю комнату, где меня тотчас обступили родственники больного. – Что с ним, доктор? – спросила миссис Селби. |
