На последнем предложении она резко вскидывает голову и впивается в меня взглядом. Острым, как бритва, полным страха и злости.

– Через год?! – спрашивает, повышая голос. – Через год я удавлюсь, Винс! Я не могу постоянно жить в страхе, ожидая, что вот вот появится кто то, кто нанесет мне еще больше вреда.

– Поэтому мы и проводим терапию. Чтобы ты перестала ждать плохого и сосредоточилась на хорошем в своей жизни. Смотри, – я устраиваюсь поудобнее, – ты перечислила все факторы страха, которые держали тебя в напряжении много лет. Я хочу, чтобы ты осознала, что они больше не влияют на твою жизнь. Ты достаточно взрослая и свободная, чтобы не зависеть от мнения матери и не выходить замуж за того, кого выберет отец. Угроза нанесения увечий миновала со смертью Кенвуда, как и угроза стать женой монстра. В твоей жизни остались только Келлан, друзья и широкая дорога, направление которой ты вбираешь сама. Опасности нет, Одри. Она миновала. И мы будем убеждать тебя в этом, пока ты не поверишь.

***

Я несусь через лес, набирая скорость. Мне нужно выплеснуть все то, что я насобирал от Одри. Весь негатив, который она выплеснула на меня. Терапия изматывает не только пациента, но зачастую врачу тоже достается немало. Особенно если учитывать то, что Одри для меня не чужой человек.

Переключаю мысли, чтобы сбросить с себя эту тяжесть, и теперь думаю не об Одри, а об Элисон. Сегодня она особенно притихшая, и я знаю, почему. До нее дошел смысл всего