— Да он тут же вытряхнет из нас вся правду — матку! Тебе-то без разницы, а меня-то он ведь потом запилит!
— Мдяя, — вздохнула Мульти и нервно поерзала на сидении. — И мента у меня знакомого нет, как на грех…
Я внимательно на нее посмотрела и тут меня осенило! Ведь есть Женька Щербаков, Витькин сослуживец, с которым я познакомилась совсем недавно на корпоративной вечеринке Ленинского райотдела, посвященной празднованию восьмого марта. Так вот, тот Женька трогательно за мной ухаживал под бдительным оком моего старого друга детства и украдкой целовал руки. Будем надеяться что с трезвых глаз он меня припомнит.
— Мультик! Есть у меня мент, кроме Корабельникова! — победно сказала я.
— Ну так поехали! — оживилась она.
В Витькин райотдел я по привычке заходила как к себе домой. Я тут частенько бываю, примелькалась.
Незнакомый мент — дежурный, увидев меня через окошечко, радостно заулыбался, махнул рукой — мол, проходи, и что-то сказал напарнику, кивая в мою сторону.
Во как меня тут все знают!
Я же склонилась к окошечку и спросила:
— Щербаков-то на месте?
— Тут вроде был, — с готовностью ответил мент.
— А где это — тут? — уточнила я.
— Двести шестнадцатый кабинет! — ответили мне.
Для того чтобы попасть на второй этаж, требовалось до конца пройти по коридору первого и лишь тогда взгляду изумленной публики открывалась ободранная лестница.
Мы строевым шагом туда и направились.
Все встречные менты как один чуть ли не показывали на меня пальцами, как-то странно смотрели и оборачивались вослед.
— Чего это они? — шепотом спросила Мульти.
— Откуда я знаю? — недовольно ответила я, похлопывая кончиком косы по коленке. Обычно меня тут встречают гораздо прохладнее.
Тем не менее все менты дружно пялились на меня как макаку в зоопарке.
Вот так мы и дошли с Мульти до лестницы. Около поворота размещалась дверь с нарисованным значком мужского силуэта и я еще издали услышала оттуда подозрительно знакомый голос. Тут дверь распахнулась, вместе с облаком густого табачного дыма вывалился какой-то парень и я явственно расслышала:
— Вот, значит, она мне и говорит: А давай-ка, друг мой ситный, напишу я про тебя книжку! Вон про какого-то толстого Дукалиса — и книжка, и фильм, а ты чем хуже? И ведь напишет, братцы! Да какое там напишет — я уже полкниги прочел, да все так ладно и хорошо! Она ж у меня в школе сочинения сразу за полкласса писала, натренировалась!
Мы с Мульти аж остановились, заслушавшись хвастливой Витькиной тирадой.
— И фильм, говорит, Витька, про тебя снимем! Ты у нас парень красивый, не то что этот Дукалис — хоть сейчас тебя снимай! А то про какого-то толстого Дукалиса…
Тут кто-то изнутри плотно прикрыл дверь и мы с Мульти не сдержавшись заржали.
Ну Витька! Ну понторез! Книжку про него пишут! Фильм снимают!
Более не обращая на пристальное внимание окружающих, мы взобрались на второй этаж и ввалились в кабинет к Щербакову.
— Здравствуйте! Вы меня помните? — скромно улыбнулась я, глядя на него.
— Манечка! — ответно разулыбался он. — Конечно помню!
Терпеть не могу когда меня зовут Манечкой.
— Я к вам по делу, — с ходу заявила я.
Тот слегка скуксился и посмотрел на меня с некоторой обидой.
— Такого занятого человека я по пустякам тревожить бы не посмела! — тут же исправилась я.
— Ну что вы! — снова заулыбался он. — Для вас я все дела брошу!
— Все не все, — деловито отозвалась я, — а мне узнать надо только про одно. |