-  Нам приходилось это делать не раз. Причем, если совет мыслящих считает, что с них имеет смысл спросить на полную катушку, я возражать не буду.

    -  На этом настаивает хозяин заведения?

    -  Он не прочь, но на худой конец может обойтись и рядовым возмещением ущерба, а также упущенной выгоды. На моральном он более не настаивает.

    -  И это неплохо, поскольку завтра большой аукцион. Ну, ты сам понимаешь...

    -  Понимаю.

    -  В таком случае, остался лишь последний вопрос. Какие именно у тебя к ним претензии и в какую сумму они выльются?

    Я ухмыльнулся.

    Нет, назарунец кто угодно, но только не дурак. У дурака шансов попасть на его место столько же, сколько их у того, кто пытается выиграть в федеральную межпланетную лотерею, не купив ни одного ее билета.

    -  Возможно, претензии у меня и есть...

    -  Будешь предъявлять им какие-то обвинения, кроме стандартного сопротивления стражу порядка?

    -  Нет.

    -  Почему?

    -  Это мое дело.

    -  Вот как? - Да.

    Не мог же я ему объяснить, что обвинить ирмурянина в покушении на мою жизнь не смогу. И основной этому причиной является отсутствие свидетелей. Проще говоря, пока на весы правосудия я могу положить против его слов только свои. Слова против слов, а поскольку мы перед законом равны, то перевеса не получится. Вот если я соглашусь на сканирование памяти...

    Кстати, любой другой центурион должен был согласиться на эту процедуру, не моргнув глазом. Более того, раз процедуре сканирования памяти подвергнутся обе стороны, с ее помощью можно узнать, кто именно приказал ирмурянину меня убить и почему.

    Правда, на сканирование памяти я не соглашусь ни в коем случае. Если это произойдет, то сканирующий комп махом вылущит из моей памяти не только сведенья о схватке в ресторане, но и о кое-каких прошлых делах, совершенных мной еще до того, как волею невероятного стечения обстоятельств я стал центурионом. А вот этого мне не хотелось, совсем не хотелось, пусть даже в результате придется отпустить безнаказанным мыслящего, намеревавшегося меня самым тривиальным образом выпотрошить.

    Я хмыкнул.

    Тот, кто спланировал это покушение, должен был принять какие-то меры на случай, если оно не получится? Правильно, должен. Но не принял. Может, он знал, что я боюсь сканирования памяти как черт ладана? И откуда он мог это узнать?

    Ох, все-таки как-то с моим развеселым прошлым это покушение связано. Еще бы узнать - как.

    -  Не хочешь объяснить мне, что здесь в самом деле произошло? - спросил назарунец.

    -  Не хочу, - промолвил я. - Да и ничего здесь такого не было.

    -  В самом деле?

    -  Конечно.

    Эти мои слова были подкреплены самым чистым и правдивым взглядом в глаза, на который я был способен.

    Назарунец издал какой-то странный писклявый звук и, повернувшись ко мне боком, стал рассматривать тианца и ирмурянина.

    Я подумал, что, возможно, необходимо было ему рассказать все, до конца. Нет, безусловно, он знал о моем прошлом, о моих неладах с законом, и даже представлял, какого рода эти нелады. Однако о том, что его величество закон не знает о некоторых моих подвигах... Может, настало время покаяться хотя бы перед назарунцем?

    Я оценивающе посмотрел на Дагай Каача.