— После всех вежливых разговоров через магов я думала, тебе будет что сказать, когда мы наконец окажемся одни. — Ливак склонила голову набок и посмотрела на меня с недоумением.

Я засмеялся.

— Не мог же я тебе обещать бесконечные наслаждения за пологом кровати, когда Казуел передавал каждое слово.

— Он мог бы заодно поучиться, — ехидно заметила Ливак.

— Или умереть от стыда. Так что ты узнала за это лето?

Если мы намеревались сравнивать успехи, почему бы ей не начать первой?

— Прикинь-ка вес. — Ливак вручила мне котомку, и я ощутил на дне солидную тяжесть, которая могла быть только деньгами. — Это то, что мне удалось в конце концов выбить из скряги Планира.

— Значит, ты привезла эфирные знания? — Хорошо, что хоть

один из нас удовлетворит патрона, напомнил я себе. — Из Леса или Гор? Тот песенник оправдал твои надежды?

— Мы привезли горянку, адепта в их разновидности Высшего Искусства, — ответила Ливак с той же самой уклончивостью, которая уже начала вызывать у меня подозрения.

— Как вам это удалось?

Она пожала плечами.

— Это долгая история. Я расскажу тебе потом, за бутылкой вина.

— Значит, меня еще ждут потрясения? — Я повесил ее котомку через плечо.

— Что-то вроде того, — призналась моя возлюбленная, обхватив меня рукой за талию. — А как прошло твое лето? Ты стал незаменимым для мессира? Знаешь, мне есть что рассказать ему о том песеннике. И я надеюсь, сьер заплатит щедро. — Ливак остановилась и подняла на меня свои зеленые глаза, в которых заплескалось беспокойство. — Казуел передал Шиву, что ты оказал великую услугу императору или что-то такое?

— Можно и так сказать. Праздник выдался богатый событиями, это точно. — Я обнял ее за плечи, и мы снова пошли.

— Как насчет сьера? — напомнила Ливак. — Насколько выше по той лестнице ты взобрался?

Я резко вдохнул.

— Я спас его жизнь, его и Камарла, когда головорезы, нанятые врагом, пытались убить их обоих.

Лицо моей возлюбленной прояснилось.

— Это должно стоить кучу крон.

— Он щедро заплатил, — заверил я ее. — И вернул мне мою клятву вместе с золотом.

Ее рука упала. Ливак повернулась ко мне, ее яркие глаза скользили по моему лицу в поисках хоть какого-то намека на мои переживания.

— Он тебя выгнал? После того, как ты спас его жирную шею? Да как он смеет?

Ее негодование согрело меня.

— Все немного сложнее. — Я услышал жалобную нотку в своем голосе. — Я помогал Темару искать артефакты, защищая интересы Д'Алсеннена. Сьер решил, что я окажусь вынужденным выбирать между Д'Алсенненом и Д'Олбриотом, и сказал, что не хочет загонять меня в этот угол.

Ливак фыркнула с презрением.

— Слабое оправдание.

— Я тоже сначала так думал.

Она посмотрела на меня изучающим взглядом.

— Ты не злишься? Тебя это не огорчило, не оскорбило?

— Я и злился, и огорчался, и обижался, — я вздохнул, — но больше всего я чувствую облегчение. И в каком-то смысле мессир прав. Принимать статус избранного, когда все, чего я на самом деле хотел, это превратить службу Дому в какое-то средство обеспечить нам будущее, было недостойно клятвы.