— Как небо в погожий денек, — отвечает Норра.

— Тогда вперед.

Хан и Джес крадучись уходят прочь. Норра с Синджиром и Джомом направляются на второй этаж.

Норра держит в руке бластер, но ни во что им не целится, и палец лежит на предохранителе, а не на спусковом крючке. Ведж обожал читать всем нотации о культуре обращения с оружием, которая состоит в том, чтобы не класть палец на спуск, пока по-настоящему не готов на него нажать.

Ведж…

Ей очень его недостает.

Она понимает, почему он решил не лететь с ними. Он пилот Новой Республики и верен присяге. И все же она злится, что он не отправился с ней по зову ее сердца…

Нет, это бред какой-то. Норра ругает себя за подобные мысли. Последовать за ней по зову ее сердца — куда? В тюремный корабль на порабощенной планете?

Возможно, Ведж все же поступил правильно.

Едва они оказываются на втором этаже, тишину внезапно нарушает раздающийся из динамиков голос, который заполняет собой весь корабль, меняясь от мужского к женскому и произнося фразы на разных языках. Некоторые из них знакомы Hoppe — иторский, гандский, хаттский, — но не все. Голос перебирает их, словно совершая некую калибровку…

А затем он начинает говорить на языке, понятном им всем:

— Живые существа: восемьдесят процентов люди, двадцать процентов забраки. Настраиваю язык на общегалактический. Приветствую вас, незваные гости! Говорит предорианский тюремный корабль «Каземат Эшмида». Я — ИБО корабля, его интеллектуальный блок обработки, обозначение СОУ-СМН, синтезированный операционный уровень, сетевой массив накопителей. Добро пожаловать на мой корабль. Пожалуйста, назовите пароль, чтобы продолжить.

— Чего он болтает? — криво усмехается Синджир.

— «Чего-он-болтает». Пароль неверный. Использована одна из трех попыток. Пожалуйста, назовите пароль, чтобы продолжить.

Норра прижимает палец к губам, прежде чем Синджир или Джом успевают сказать что-либо еще. Каков бы ни был этот пароль, Арам им не поделился, а это значит — он их подставил. Ну конечно же! Проклятье! Почему система сработала так поздно? Почему не сразу после того, как они вошли? «Чтобы заманить нас в ловушку», — мелькает у нее мрачная мысль.

Она жестами приказывает спутникам разворачиваться и спускаться вниз. Лучше отступить и подкорректировать план.

Но тут снова раздается голос компьютера, на этот раз женский:

— «Что-это-за-байда». Пароль неверный. Использованы две из трех попыток. Пожалуйста, назовите пароль, чтобы продолжить.

Кто это? Что за…

«Соло».

Чтоб тебя! Она трижды повторяет одними губами слово «уходим», и они начинают спускаться по лестнице.

Откуда-то снизу доносится рев. Опять Соло:

— Отдай мне вуки, чокнутый компьютер!

И естественно, следует ответ СОУ-СМН:

«Отдай-мне-вуки-чокнутый-компьютер». Пароль неверный. Использованы три из трех попыток. Пароль не принят. Система переходит в режим строгой изоляции. Прошу оставаться на месте для последующего заключения.

Изоляция? Заключение?

Hoppe это совсем не нравится. Она машет руками, подгоняя остальных…

Корабль начинает дрожать. Слышится низкий механический грохот, сопровождаемый пронзительным, впивающимся в уши воем.

Черные зеркала на стенах обоих этажей с гудением отъезжают в стороны, и из-за каждого выходит по паре дроидов. Лица их блестят, но не чернотой, как стены, а отполированным оружейным металлом. Руки дроидов с бесчисленными суставами напоминают голые позвоночники, сверхгибкие конечности волочатся за их обладателями, подобно щупальцам.