Чарльз Вильямс. Долгая воскресная ночь
Мой офис как две капли воды похож на любой другой в нашем городе: витрина с объявлениями, унылые фикусы в кадках, несколько дешевых кресел, письменный стол, заваленный проспектами, и, как полагается в каждом деловом организме, — главный нервный узел: комнатушка с телефоном, пишущей машинкой и тридцатилетней девицей, которая всегда знает, где отыскать любую, даже самую пустяковую, бумажонку. Секретаршу зовут Барбара Райан. У нее медно-рыжие, вечно немного всклоченные волосы, красивый рот, спокойные голубые глаза, которые глядят на мир понимающе и холодно. В ту минуту, когда я вошел в контору, Барбара говорила по телефону. Увидев меня, она тут же поспешила избавиться от собеседника: — Одну минуту, пожалуйста. Вот как раз мистер Варрен. — И уже шепотом добавила: — По междугородному. Звонила, наверное, Фрэнс, чтобы предупредить о своем возвращении. Я пытался связаться с нею раза два накануне вечером, но моя женушка, очевидно, еще не вернулась в отель. — Спасибо. — Я прикрыл дверь в комнату секретарши и снял трубку параллельного телефона. — Алло? Это действительно была Фрэнс. — Джон! — Ее раздраженный голос не предвещал ничего хорошего. — Ну что за манера рявкать в трубку? Разве твоя секретарша не предупредила, кто звонит? — Извини, моя прелесть! Вчера вечером я тебе несколько раз звонил… — Да, знаю! — нетерпеливо перебила она. — Но после концерта у Дикинсонов мы выдумали прошвырнуться по кабакам, и меня привезли в гостиницу только в три утра. Не правда ли, звонить тебе было уже поздновато. Или рановато. Твоя прелесть только что проснулась, нежится еще в постели. Даже кофе не пила… Мысленно я представил ее черные локоны на кружевной подушке, темно-серые глаза на прекрасном точеном лице, длинные сильные ноги… — В котором часу выезжаешь, дорогая? Вещи, надеюсь, уложить недолго? — Мне так не терпелось увидеть ее рядом. — Ты знаешь, милый, я хочу остаться здесь до воскресенья. Поэтому и звоню. — Что?! — подскочил я от изумления. — Понимаешь, Дикинсоны пригласили меня сегодня на ужин. А завтра у них званый коктейль… — Но помилуй, прелесть моя! Уже неделя, как ты уехала! — Право, Джон, нельзя быть таким нехорошим! Я задержусь всего на два дня, не больше. Клянусь! К тому же мой милый собирался поохотиться на уток, а? — Я уже охотился сегодня утром. А, кроме того… Но спорить дальше было бесполезно. Если бы даже удалось настоять на своем, это ни к чему, кроме непременной ссоры по ее возвращении, не привело бы. Пришлось уступить. — Хорошо, моя радость. Но не позже воскресенья, договорились? — Разумеется, дорогой! После небольшой паузы Фрэнс добавила: — Да, кстати, не мог бы мой дружочек выслать подружке телеграфом немного денег? — Почему же нет! Сколько? — Мне послышалось, ты уже сам назвал пятьсот долларов, а? — спросила она, дурачась. — Я тут кое-что присмотрела в магазинах. А потом — это ровное число, согласен? — О боже! — Опять рявкаешь, дорогой! — Нет, стенаю! Послушай, прелесть моя, ты же взяла с собой все свои кредитные карточки! Да и в любом магазине тебе всегда поверят в долг. — Чуть было не добавил, что она прихватила из дому еще и шестьсот долларов наличными, но удержался. — Нет, дорогой, — ласково щебетала Фрэнс. — В местных магазинах в долг не поверят, а мне приглянулся один очаровательный костюмчик! Он так пойдет к моей фигуре. |
