Энтони Берджесс. Долгий путь к чаепитию
Глава 1 СКВОЗЬ ДЫРОЧКУ В ПАРТЕ
Эдгару до смерти надоело слушать бормотание мистера Ансельма Эадмера, который в прекрасный весенний день все рассказывал своим нудным голосом что-то про Эдмунда Железнобокого, Эдуарда Исповедника, Эдуарда Старшего, Эдуарда Мученика и остальных тоску наводящих англосаксонских королей. У Эдгара парта вся была в дырочках от циркуля или измерителя, и он подумал, как здорово было бы стать маленьким и исчезнуть в одной из этих дырочек до конца урока. То есть исчез бы настоящий Эдгар, а вместо него сидел бы большой Эдгар-автомат и прилежно слушал все эти истории об англосаксонских королях. Вообразите же его удивление, когда он вдруг оказался на корабле, медленно вплывавшем в дырочку рядом с буквой «Д» в его собственном имени, нацарапанном на парте и закрашенном чернилами. Эдгар стоял на палубе, укутанный от пронизывающего ветра, который завывал с той стороны дыры, а рядом стоял старик с белой бородой, весь в брезенте, в зубах его мерцала трубка, а на устах цвела улыбка. Старик спросил: – Эй, мальчик, ты в списке команды? Как зовут тебя? Соломон Эгл? Джон Эрл? Хартон Эрнсклиф? «Аталанта», «Персей», «Купидон», «Психея», «Альцест», «Пигмалион», «Паллада»? Хорошее было судно, мы его звали «Пол-Ада». Говори, мальчик, и держи ответ. Но казалось, ответ его особенно не интересовал, и этому Эдгар не удивлялся: корабль проплыл наконец сквозь отверстие (на самом деле – узкий проход между рифами) и вышел в открытое море, где чайки кричали: – Покайся! Покайся! День Судный грядет! – Им бы орлами эллинскими быть, – сказал старик, все еще улыбаясь. И вдруг нахмурился и прокричал: – Лаксдаэла!– и нечто в этом роде паре матросов, и те отвечали чем-то вроде иск, боек и этельдэт. – Мы высадим тебя на берег, – сказал старик Эдгару, – в царстве Эгипта, где прародина Пасхи. Вот и оно, слева по носу. У Эдгара было много вопросов, но он задал один. – На каком языке они говорят, сэр? – спросил он. – Приплыли, – сказал старик. – Слышишь пасхальные колокола? – И в морском воздухе поплыл нежный сильный перезвон. – Но не думай, что там полно яиц и пасхальных булочек, потому что их там нет. Там – Эдипов Сфинкс и грозные эпигоны. Но тебе они не угрожают, о нет. – А зачем мне на берег? – спросил Эдгар. – Я хочу остаться на корабле и плыть вместе с вами. – Эй, на восток, – сказал старик, как понял Эдгар – капитан. – Туда мы идем. Чтоб повидаться с сэром Петронелом Флэшем, а также Моисеем, Дьяволом и Великим Орком. Тут тебе не место, мальчик. Смотри-ка, спускают шлюпку. Так оно и было. Они еще не достигли берега, где высился Эдипов Сфинкс, и Эдгару не очень-то пришлось по вкусу спускаться по снастям к двум гребцам, которые из-за внезапной жары скинули брезентовые куртки и остались голыми по пояс; хотя, в каком-то смысле, они были одеты в татуировки. На груди у одного синело лицо девицы, довольно милой, которую, судя по подписи, звали Родой Флеминг. – Добрый день, – сказало лицо, и Эдгару стало и страшно, и смешно. – Суета сует, все суета. – Не слушай ее, – сказал другой моряк, у которого живот и грудь были украшены очень подробной картой Индостана: видны были даже освещенные улицы, а по дорогам ехали тележки, запряженные волами. – Это она мне. У нас с ней, как говорится, старинная распря, а зовут меня Боб Эклс. Налегай! И оба мерно заработали веслами. Тот, что до сих пор молчал, заговорил, время от времени переводя дух: – Берегись, сынок, матери Зверя Рыкающего. |
