|
Мой персонаж – Скептик зануда. Он не настолько ограничен, чтобы не интересоваться новым; не настолько доверчив, чтобы принимать все на веру; не настолько нарушен, чтобы не выдерживать сложный контакт; он достаточно умен, чтобы любить размышлять, но совершенно не готов встречаться с собственными чувствами, поэтому верит в эффективное, рациональное и логичное. Он въедлив, настойчив, часто противоречит сам себе, временами пассивно агрессивен, любит все контролировать, все подвергать сомнению, растерян и нуждается в помощи психолога, но абсолютно не готов это признать. Даже на консультацию к психологу ему прийти трудно.
Представим, что я – какая то знакомая его друзей, и вот, зная, что я психотерапевт, он мучает меня своими занудными вопросами, не совсем ясно зачем. То ли ему нужно доказать самому себе, что все психологи – странные люди и слушать их не стоит (тогда можно успокоиться и жить дальше), то ли он пытается побороть предубеждение и поверить в то, что с помощью психотерапии есть шанс разобраться в себе и изменить жизнь, которая его не совсем устраивает (и тогда все таки решиться обратиться к психотерапевту). Кстати, вы наверняка знаете, что с формальной точки зрения ни я, ни большинство моих коллег не могут называться психотерапевтами – потому что у нас нет специального медицинского образования, подтверждающего этот статус. Но в данной книге я не имею в виду формальные признаки, по которым нас, занимающихся этой практикой, следовало бы правильно называть. Я применяю те слова, которые мы сами часто используем, говоря о своей работе и называя себя коротко, хоть и не совсем верно с юридической точки зрения. Обычно мы зовем себя терапевтами, а нашу работу – терапией. Однако в книге, говоря о людях нашей профессии, я иногда называю их просто психологами, а процесс работы именую то практикой, то встречами с психологом, то психотерапией… Делаю я это исключительно ради того, чтобы текст не пестрел бесконечными повторениями, по сути, все эти слова для меня – синонимы. Я намеренно не называю и не описываю какой то конкретный психотерапевтический метод или подход. Скорее, я отвечаю на общие вопросы человека, для которого поначалу подозрительно и непонятно абсолютно все, что касается нашей работы. Хочется закончить предисловие несколько иронично: «Ну что, читатель, приятного вам чтения, хотя я вовсе не уверена, что оно будет таковым. Но может, оно окажется для вас чем то полезным?»
Глава первая Тревоги и сомнения
– Знаете, даже больше, чем самих психологов, я ненавижу книги по психологии. Особенно такие – с бушующим оптимизмом и детской верой в волшебство простых ответов: «Измени себя! Начни, и у тебя получится! Главное – верить в себя, и успех непременно тебя настигнет!» Их лозунги – это что то! – Я тоже не верю в волшебство простых ответов. Но понимаю людей, которые ищут их, и понимаю, почему это так востребовано. Однако для меня хорошая книга, особенно по психологии, – скорее та, которая не ответы дает, а способна озадачить читателя, заставить думать, спорить, размышлять и формулировать свое. Но это непросто – написать такую. – Так зачем вы взялись писать еще одну книгу? Тем более по психологии. – Привычка. Ничего не могу с этим поделать. Хочется писать. – А смысл? Может, стоит бороться со своими зависимостями? Вы же психолог! – Конечно, стоит. Просто пока не получается. – Ну и что вы за специалист? Как вы будете помогать другим, если не получается решить собственные проблемы? – О да, решать чужие проблемы значительно проще, чем свои. От этого процесса воодушевления обычно намного больше, чем от столкновения с необходимостью решать проблемы собственные. Так трепетно встречаться с доверием, которое выказывают нуждающиеся в нашем мудром участии люди! К тому же приятно чувствовать себя умным, значимым, способным повлиять на чью то судьбу. |
