Дирк пригнул голову и побежал в противоположный конец зала. Он считал, что никто его не заметит, так как он трезвый и — по крайней мере ему так казалось — нормально одет. На бегу он имел возможность наблюдать все мыслимые формы человеческой жизнедеятельности — все, кроме чистки зубов, разумеется.

Тот же запах, что исходил от бродяги на станции Кинг-Кросс, бил в нос и становился все сильнее — Дирку казалось, что он больше не может этого выдержать. Уши болели от непрерывного грохота: звон мечей, крики, стоны — все сливалось воедино. Пока Дирк пробирался к противоположной стене — точнее не стене, а хаотическому нагромождению бревен и камней, кое-как прикрытых вонючими шкурами, — ему сполна досталось тумаков и затрещин, он несколько раз спотыкался и растягивался на скользком полу, местами устланном вонючей гнилой соломой, и его поливали вином, видимо, случайно.

Дирк остановился, запыхавшись после прохождения столь тяжелой дистанции, и изумленно созерцал открывающиеся его взору забавные сцены.

Это Вальгалла.

Теперь у него не оставалось ни малейших сомнений. Безусловно, все это безобразие устроено уж никак не фирмой, специализирующейся на банкетах и прочих торжествах. Нет, конечно нет. Это Вальгалла. Буйная орда богов, героев и их подружек, самозабвенно предающихся пьяному разгулу, щиты, костры и туши диких кабанов — все это вполне могло разместиться на территории примерно такой же, как станция Сент-Пэнкрас. Над пирующими неустанно кружили стаи обезумевших орлов, непонятно как все еще не задохнувшихся в таком чаду и дыму. Может, все орлы именно потому такие сумасшедшие? Немудрено и рехнуться, если полетать тут некоторое время. Да, наверное, так оно и есть. Теперь понятно.

Дирк, проталкиваясь сквозь пьяное сборище богов и героев, все собирался задать себе очень интересный вопрос, и вот как раз сейчас наступило самое подходящее время выяснить: а что, собственно, здесь делают Дрейкоты? И как их здесь разыскать?

Он прищурился и стал вглядываться в толпу, надеясь заметить красные очки или строгий итальянский костюм, хотя и понимал, что в данном случае это безнадежно — среди такого скопища потных шкур, ремней и мечей, но все-таки счел своим долгом попытаться.

Нет, их нигде не видно. Оно и понятно — им тут не место.

Дальнейшие неспешные размышления Дирка внезапно прервал тяжеленный топор, с треском вонзившийся в стену в трех дюймах от левого уха, что напрочь вышибло из него способность к любым размышлениям.

Едва оправившись от потрясения и переведя дух, Дирк стал себя убеждать, что бросивший топор наверняка сделал это без злого умысла — просто решил порезвиться и подшутить. Но Дирку не очень нравились подобные шутки, и он поспешил убраться подальше от этого места.

Он медленно продвигался вдоль стены, и если бы это была не Вальгалла, а станция Сент-Пэнкрас, то, двигаясь в этом направлении, он бы оказался в кассовом зале. Дирк понятия не имел, что находится в Вальгалле на месте кассового зала, но если там не происходит подобного безобразия, то там явно лучше.

Ему казалось, что в некотором отдалении от центра пиршества должно быть поспокойней.

И он не ошибся. Лучшие силы были сконцентрированы поближе к пиршественному столу, а там, где он находился сейчас, тихо и мирно сидели те, кто уже достиг той поры бессмертной жизни, когда приятней вспоминать о былых сражениях с жареными кабанами, чем действительно вступать с ними в схватку.

Дирк услышал взволнованный рассказ о былом сражении с жареной тушей, рассказчик живописал решающий захват тремя пальцами и бросок — дальше он не понял. Но это звучало очень волнующе. Слушатель отреагировал благосклонно: «А-а…»

Дирк замер. Прямо перед ним задумчиво склонился над тарелкой бродяга со станции Кинг-Кросс. С плеч бродяги свисали замызганные меха, кое-как перетянутые ремнями.