Орел недоуменно на него глянул и опять растерянно заморгал. Дирку стало ясно, что пока бояться вроде нечего, и он сел, а затем медленно поднялся на ноги, стряхивая пыль с пальто. Затем выудил из кармана ключи и отпер входную дверь, которая почему-то немного разболталась. Он с нетерпением ждал, что же орел дальше собирается делать.

Орел легко взмахнул крыльями, залетел в холл и огляделся по сторонам с плохо скрытым отвращением, Дирк не имел ни малейшего представления, что, собственно, орел ожидал увидеть, но подобным же образом на обстановку в холле реагировали не только орлы. Беспорядок, в общем-то, не столь уж и значителен, но орел, очевидно, наравне в прочими посетителями не смог противостоять тому зловещему мраку, который плотной завесой опускался на каждого входящего.

Дирк поднял с коврика конверт, заглянул внутрь, чтобы найти там именно то, что и ожидалось, а затем обнаружил исчезновение картины. И вовсе это не была какая-то особенная замечательная картина, а просто маленький японский эстамп, купленный когда-то по случаю, но Дирку он нравился, и вот теперь он исчез. На стене торчал одинокий крюк. А еще исчез стул.

Потрясенный внезапной догадкой, Дирк поспешил на кухню. Ну вот, теперь совершенно ясно, что он лишился не только стула и любимого эстампа. Набор новейших ножей, кухонный комбайн, двухкассетник исчезли, но зато теперь у него новый холодильник. Очевидно, холодильник доставили ребята Нобби Пакстона, и теперь Дирк просто составит небольшой списочек — вот и все, ничего страшного.

Зато теперь у него новый холодильник. Даже на кухне сразу как-то легче дышится и напряженность исчезла. А появилось ощущение легкости и весенней свежести, к которому не остались равнодушны даже коробки из-под пиццы — они уже вовсе не столь уныло громоздятся на окне.

Дирк весело распахнул дверцу нового холодильника и восхитился, обнаружив полную и совершенную пустоту. Внутренний свет озарял безупречную чистоту бело-голубых стенок и сверкал на хромированных полках. Дирку так это все понравилось, что он тотчас принял решение сохранить все в первозданной чистоте. Он никогда туда ничего не положит.

Прекрасно. Он захлопнул дверцу.

Верещание и шелест крыльев за спиной напомнили, что орел вознамерился и дальше развлекать его своим присутствием. Дирк обернулся и обнаружил, что орел уселся на кухонный стол и вызывающе на него смотрит.

Теперь он уже начинал понемногу привыкать, и орел перестал казаться столь опасным, тем более что постоянно ожидаемого предательского нападения орел до сих пор так и не совершил. Конечно, орла не следовало совсем уж не принимать в расчет, но все обстоит не столь безнадежно, как казалось вначале. Дирк немного расслабился, снял шляпу, скинул пальто и швырнул на стул.

Орел, видимо, учуял, что у Дирка складывается о нем совершенно превратное представление, и протянул ему когтистую лапу. И Дирк опять поддался внезапной панике, совершенно отчетливо увидев, что когти орла испачканы чем-то уж слишком похожим на запекшуюся кровь. Он в ужасе отшатнулся. Орел привстал, расправил крылья — все шире и шире, — наклонился вперед и стал перебирать лапами, пытаясь сохранить равновесие. Дирк совершил то единственно возможное, что могло ему прийти в голову при подобных обстоятельствах, — он молниеносно выпрыгнул из кухни, захлопнул дверь и забаррикадировал ее столом.

За дверью тут же поднялась ужасающая какофония скрежета, стука и возмущенного верещания. Дирк сидел, привалившись спиной к столу, пыхтя как паровоз и пытаясь отдышаться. Немного погодя он уже начал беспокоиться: что же там может выделывать эта птица?

Ему показалось, что орел действительно бьется в дверь. Каждые несколько секунд повторялось одно и то же — сначала мощное биение крыльев, затем бросок — и ужасный шум падения.