– Подвезти вас домой.

В тусклом свете он казался старо‑молодым, усталым и циничным, но на жулика не смахивал.

– Сколько возьмете?

– Даром. Я Лонни Морган из ?Еженедельника?. Кончил работу.

– А, полицейский репортер, – отозвался я.

– Всего на неделю. Обычно околачиваюсь в мэрии.

Мы вышли из здания и нашли на стоянке его машину. Я взглянул на небо.

Можно было разглядеть звезды, хоть и мешало городское зарево. Вечер был прохладный и приятный. Я вдохнул его в себя. Потом влез в машину, и мы отъехали.

– Я живу в Лавровом Ущелье, – сказал я. – Подбросьте меня, куда вам удобно.

– Сюда‑то привозят, – заметил он, – а как вы домой доберетесь, их не волнует. Меня интересует это дело, какое‑то оно противное.

– Дела вроде бы больше нет, – сообщил я. – Сегодня днем Терри Леннокс застрелился. По их словам. По их словам.

– Как это кстати, – произнес он, глядя вперед через ветровое стекло.

Машина тихо катилась по тихим улицам. – Это поможет им строить стену.

– Какую стену?

– Кто‑то строит стену вокруг дела Леннокса, Марлоу. Вы ведь не дурак, сами видите. Не дают они обыграть это дело. Прокурор сегодня вечером отбыл в Вашингтон. На какое‑то совещание. Уехал, выпустив их рук самую аппетитную рекламу за последние годы. Почему?

– Меня спрашивать без толку. Я был сдан на хранение.

– Потому что кто‑то ему это компенсирует, вот почему. Не грубыми средствами, конечно, не наличными. Кто‑то пообещал ему что‑то для него выгодное. Только одному человеку, связанному с этим делом, такое под силу.

Отцу этой женщины.

Я откинул голову на спинку.

– Непохоже, – ответил я. – А как же пресса? Харлану Поттеру принадлежат несколько газет, но ведь есть и конкуренты?

Он бросил на меня быстрый насмешливый взгляд и снова перевел его на дорогу.

– Работали когда‑нибудь в газете?

– Нет.

– Газетами владеют и издают их люди богатые. Все богачи – члены одного клуба. Конечно, конкуренция существует, и жестокая – за тиражи, за сенсации, за исключительное право публикации. Пока она не вредит престижу, привилегиям и положению владельцев. Если вредит – крышка захлопывается. Дело Леннокса, друг мой, прихлопнуто крышкой. Это дело, друг мой, если его подать с умом, повысило бы тиражи до небес. В нем есть все, что нужно. На суд съехались бы лучшие журналисты со всей страны. Только суда‑то не будет. Потому что Леннокс устранился, и дело не завертится. Я же говорю – это очень кстати.

Для Харлана Поттера и его семейства.

Я сел прямо и в упор поглядел на него.

– По‑вашему, тут что‑то нечисто? Он иронически скривил губы.

– Не исключено, что Ленноксу помогли с самоубийством. – Ну, там ? сопротивление аресту. У мексиканской полиции обычно руки чешутся спустить курок. Хотите маленькое пари, на выгодных условиях – что дырки от пуль никто не считал.

– По‑моему, вы ошибаетесь, – сказал я. – Я Терри Леннокса хорошо знал. Он давно уже махнул на себя рукой. Если бы его привезли сюда живым, он позволил бы им делать, что хотят. Признался бы в непредумышленном убийстве.

Лонни Морган покачал головой. Я заранее знал, что он скажет.

– Это не прошло бы. Если бы он ее застрелил или череп проломил – тогда да. Но слишком уж это было по‑зверски. У нее лицо разбито в кашу.