«К маме я скорее жалость испытываю, чем обиду», – поняла про себя, убирая батон в хлебницу.

Развернувшись, удивлённо замерла.

Мама стояла за моей спиной и нервно сжимала и разжимала пальцы, притянув руки к груди.

– Ты видишь их! Я знаю! Видела из окна, как ты отпрыгнула от голубой субстанции! Эти духи теперь ходят за тобой! Да? И ты видишь их! Да… – маниакальные бормотания мамы до ужаса напугали меня, но я постаралась взять себя в руки.

– Не понимаю, о чём ты.

Возможно, это подло с моей стороны, но я не хотела в сумасшедший дом. Мама сейчас выглядела настолько устрашающе с блестящими глазами, что говорить правду мне даже под дулом пистолета в голову не пришло.

– Ты врёшь! Видела! Я знаю! И тогда у бабушки!

– Когда?

– Когда тебе было пять лет! Он в последний раз приходил за мной… ты тогда потеряла зайку, помнишь?

Честно, я не помнила этого момента, но даже если бы это было и не так, всё равно не призналась сейчас.

Стояла и смотрела на панику мамы, которая заходила кругами по маленькой кухоньке, загибая пальцы.

– Они приходили за мной… я хотела уже покончить с этим… ты мне помешала… кинула игрушку в духа… он исчез… захлопнулся! А потом… потом ты начала рыдать… – мама села на кухонный диванчик и стала быстро раскачиваться. – Я тогда впервые увидела красного духа. Он… Он будто слушался тебя! Выплюнул твоего зайца обратно… ты смеялась… а меня твоя бабка после того случая отправила лечиться за границу, забрав тебя на лето…

«То, что летние каникулы я провела у дедушки с бабушкой, помню, но манипуляции с игрушкой? Нееееет… – настороженно следя за мамой, в одном была с ней согласна – порталы, действительно, появляются двух цветов.

Насколько я могла судить, их окрас зависит от природы образования. Синий – спонтанный, появляющийся бесконтрольно, красный – когда я слишком долго думаю о нашей с мамой способности видеть это сверхъестественное явление.

Мама резко дёрнулась в мою сторону, падая на колени и хватая за руки:

– Пожалуйста! Пожалуйста, скажи, что ты тоже их видишь! Скажи, что я не сошла с ума!

Горло сдавило болезненным спазмом.

Глядя в глаза рыдающей матери, обречённо выдохнула:

– Да… Вижу. Ты – не сумасшедшая.

Мама захохотала настолько странно, что я тут же пожалела о своих словах.

– Столько транквилизаторов! Верёвок, уколов! Столько… ненавижу их всех! Эти духи испортили мне жизнь! Они и тебе захотят её испортить! – взгляд мамы заметался по кухне. – Надо спасти тебя! Остановить их… не дать… – оборвав себя на полуслове, женщина подскочила на ноги. Один шаг и она замерла рядом со стойкой для ножей.

«О, Боже… Она хочет меня убить?!»

– Девочки! Я дома! – послышался из прихожки папин голос.

Мама потянулась к фарфоровой кружке и наполнила её доверху водой, залпом выпивая, а я, испуганно вытаращив глаза, задавалась только одним вопросом: «Она изначально туда за кружкой пошла, или её папа спугнул, не дав воспользоваться ножом? Боже… что за мысли?! Она ж моя мать! Мама никогда бы не причинила мне ничего плохого, несмотря на своё поведение!»

Так хотелось верить в это… но…

«Похоже, у меня тоже развивается паранойя», – нахмурившись, тихо юркнула в ванную, запираясь изнутри.