Кевин застыл, услышав это имя. Наверняка тот самый, имя не столь уж распространенное. С виду скорее артист, чем писатель. И хорошо сложен, а загар… Кевин вдруг почувствовал себя старым и больным. И сразу как бы со стороны увидел свои редеющие волосы. У Берка же они черны, как смоль, и лишь слегка серебрятся на висках. А какая широкая улыбка у этого мерзавца. Нервно улыбнувшись, Кевин обменялся с Лайоном рукопожатием.

– Принимаете участие в работе компании? – спросил он.

– Нет. Просто приехал в Нью-Йорк несколько дней назад. Обедали с Джерри, и он сказал мне, что здесь работает мой старый друг – Анна Уэллс. Вот и зашел повидаться.

– Сейчас посмотрю, освободилась ли она, – быстро проговорил Кевин. – Это я ее открыл… сделал «Девушкой Гиллиана». Пойдемте, она в студии. – Он взял Берка под руку. Он должен быть там, с ними, видеть реакцию Анны.

У нее еще не кончилась генеральная репетиция, поэтому Кевин и Лайон сели в зрительном зале. Он знал, что она не видит их из-за яркого света юпитеров, » незаметно, искоса следил за Лайоном. Лайон смотрел репетицию с явным интересом.

– Да, у нее это и в самом деле великолепно получается, – сказал он Кевину, словно только что узнал это.

– Она была великолепна с самого начала, – осторожно заметил Кевин.

– Я впервые вижу ее на сцене. Все это время я хил в Европе.

– У них сейчас будет перерыв. Хотите подойти поздороваться? – Кевин старался говорить как можно непринужденнее.

– Непременно! – Лайон легко встал с кресла и пошел вслед за Кевином.

Когда они подошли, Анна обсуждала с продюсером какие-то изменения. Увидев Кевина, она тепло улыбнулась и подмигнула ему, как бы говоря: «Через минуту все кончится». Сначала ее взгляд невидяще скользнул по лицу Лайона, затем, вздрогнув, словно не веря своим глазам, она вновь посмотрела на него.

– Да, это я, – сказал он, лучезарно улыбаясь. Он выступил вперед и взял ее руки в свои.

Анна слабо улыбнулась, чувствуя, как у нее дрожат губы. Лайон… еще красивее, чем когда-либо… Каким-то образом она все же обрела дар речи и сказала, что рада видеть его.

– Можем мы где-нибудь присесть? – спросил он. – Здесь дьявольски жарко от этих юпитеров. Или ты еще не закончила?

– Нет, у меня пока все закончилось, теперь остались только съемки.

– Мне нужно кое-чем заняться в правлении, – сказал Кевин. – Почему бы вам не побыть вдвоем – вам наверняка есть что вспомнить. – Он ушел, кивнув на прощание. Анна поняла, что для него это был труднейший поступок в жизни. Лишь по его окаменелой спине было видно, каких душевных усилий ему стоило держаться с таким достоинством. Всем сердцем она потянулась к нему. Он был напуган, но боролся с собой, пытаясь казаться смелым. Она тоже боролась с собой, ведя Лайона в свою гримерную. «Он вернулся – вот как все просто, – думала она. – А я? Неужели я должна забыть эти пятнадцать лет молчания и раскрыть ему свои объятия? И тем не менее, именно это я и хочу сделать. Не могу спокойно смотреть на него, чтобы не протянуть руку и не коснуться. Но ведь сейчас есть Кевин… Где я была бы, если бы не Кевин? И где был Лайон все эти годы?»

В гримерной они сели. Прикурив сигарету от протянутой им зажигалки, она глубоко затянулась, намеренно ожидая, с чего он начнет.

– Что ж, похоже, ты была права, – сказал он.

– Насчет чего?

– Насчет Нью-Йорка… твоей подлинной любви. – Он развел руки, как бы охватывая все пространство вокруг. – Тебе здесь нравилось, и ты добилась своего, Анна.