Она опять почувствовала комок в горле.

– И Лайону тоже безразлично?

– Лайону? – озадаченно переспросил Генри. – А с чего бы Лайону это должно быть небезразлично? Его почтой занимается мисс Стейнберг и… – Он вдруг осекся. Выражение его лица изменилось. – Нет… – почти простонал он. – Только не ты, Анна. Всего один раз, черт подери, пообедали вместе, и ты уже у него на крючке?

Она отвела глаза.

– Дело не в этом… но мы беседовали… я думала, мы с ним друзья…

Генри тяжело опустился на кожаную кушетку.

– Иди сюда. – Она села рядом, и он взял ее руки в свои. – Послушай, Анна, если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он точь-в-точь походил на Лайона. Но если бы была дочь, я наказал бы ей держаться от него за милю!

– Я что-то не очень понимаю.

– Дорогая моя… я ни на что не намекаю, но есть мужчины, от которых женщинам одно горе. Аллен всегда был таким, но ты изъяла его из обращения.

– В каком смысле «одно горе»?

Он пожал плечами.

– Им все легко достается. Аллену – потому что у него есть деньги. Лайону

– потому что он так дьявольски красив. И в известной степени, я их понимаю. Зачем этим парням довольствоваться одной девушкой, когда они могут иметь их всех, только руку протяни? Но ты, Анна, заполучила Аллена – во всем городе не найти человека, который отважился бы побиться об заклад, что такое может произойти. И вместо того, чтобы торжествовать и бить в литавры, ты сидишь тут и хнычешь.

– Генри, я не люблю Аллена. Встречалась с ним месяца полтора, и ничего больше. Не знала даже толком, кто он такой. То есть думала, что простой страховой агент. И вдруг позавчера вечером началось все это.

Глаза Генри превратились в узкие щелочки.

– Значит, для тебя он сейчас словно бы незнакомый человек, так?

– Именно так.

– Ас Лайоном обедаешь всего один раз, и вы уже задушевные друзья?

– Не правда! Сейчас я говорю об Аллене. Я не люблю его. А Лайон тут совершенно ни при чем.

– Лжешь.

– Генри, клянусь тебе. Аллен никогда для меня ничего не значил.

– Тогда почему же ты встречалась с ним все эти полтора месяца? Он был для тебя хорош, пока не появился Лайон?

– Не правда. Я встречалась с ним потому, что никого больше не знала. Мне было его жалко. Казалось, он мухи не обидит. У нас и речи-то о любви никогда не было. Он даже ни разу не попытался поцеловать меня, когда мы с ним прощались. И вот позавчера вечером… – она замолчала, стараясь справиться с охватившим ее волнением. Когда она заговорила вновь, голос ее стал тише. – Генри, я сказала Аллену, что не люблю его. То же самое я сказала и его отцу.

– Ты сказала им это? – недоверчиво переспросил он.

– Да, обоим.

– И какова же была их реакция?

– Вот это-то и есть самое невероятное. Никогда не встречала таких людей: они словно пропускают мимо ушей все, чего не желают слышать. Аллен постоянно твердит, что любит меня… и что я тоже со временем его полюблю.

– Такое действительно может произойти, – тихо сказал Генри. – Иногда это

– лучшая разновидность любви. Быть любимой.

– Нет! Я хочу большего.

– Ну, разумеется. К примеру, остаться работать здесь! – раздраженно съязвил Генри. – Нарисовать тебе картину твоего будущего? Ты отказываешь Аллену.