Жара тем временем все нарастала и нарастала, сопровождаясь каким‑то отдаленным грохотом. Может, это вулкан ворчит? Но неужели буравчики настолько глупы, что поселились вблизи вулкана?

Вовсе не желая ни свариться заживо, ни изжариться, копуша рванул вперед и упал в какую‑то дыру. Присмотревшись, он понял, что оказался в обширной подземной пещере.

И здесь, в пещере, буравчиков не было. Пол пещеры был изрезан канавками, возникшими, очевидно, от того, что с потолка когда‑то стекала расплавленная жидкость. Пол, видимо, был прохладнее потолка; капли застыли на нем в виде цветных камешков, наверное, чрезвычайно красивых при свете. Значит, жара шла сверху.

Пещера была пуста, но вкус камешка подсказывал, что буравчики здесь. То есть, когда копуша поднимал голову, во рту становилось сладко, когда начинал обнюхивать пол – делалось горько. Очень странно!

Копуша в конце концов решил довериться своему вкусу. Он поднялся на задние лапки, передними уперся в потолок и начал копать. Чем дальше он копал, тем почва становилась податливее; вскоре копуша смог забраться в новый тоннель и начал продвигаться вперед.

Но жара нарастала. Уже и высунутый язык не помогал. Копуша перестал цепляться когтями и съехал вниз. Охладиться!

И тут потолок начал на глазах расплавляться!

Копуша едва увернулся от шлепнувшегося на пол куска. Он в панике отступил назад, но тут же вкус камешка подсказал, что буравчики не там. Уже и лава лилась с потолка, а камешек толкал копушу именно туда, к смертельной опасности.

Пока он думал, лава залила пол и начала поворачивать в тоннель.

И тут, махнув рукой на указующий вкус, копуша решил убираться, пока не поздно.

Но уже было поздно. Расплавленная лава заполнила тоннель! Путь отступления отрезан.

Может, попробовать прорыть тоннель в полу?

Пол холоднее потолка, так что попробовать можно.

Но потом.., потом лава устремится в эту дыру, и он все равно погибнет. Нет, рисковать нельзя.

«Если бы я был прыгучим, как Чекс, – размышлял дальше копуша, – то прыжками одолел бы тоннель и убежал». Но копуша был далеко не прыгучий, а тоннель – слишком узкий…

А лава уже просто водопадом лилась с потолка и в виде пылающих щупалец расползалась в разные стороны. Значит, выхода нет.

Копуша побежал влево, в единственную сторону, куда еще не просочилась лава. И вдруг он заметил, что огненный ручеек, который до этого тек вправо, вдруг повернул влево и начал догонять его. Копуша в ужасе замер, но лишь на секунду.

Кипящий ручеек все ближе подползал к нему, копуша метнулся вправо. Ручеек.., тоже повернул вправо. Копуша побежал влево – ручеек устремился за ним.

Огненная лава искала его, пытаясь поймать!

Потом он разглядел, что огоньки мелькают и впереди. Значит, лава не только сзади, но и впереди.

Сейчас оба потока сомкнутся – и все!

Но вскоре копуша понял, что огоньки вдали – это вовсе не лава, а просто отражение в чем‑то.

Там, наверное, какая‑то обширная водяная поверхность. Подводное озеро!

Горе, копуша не умеет плавать!

Он приблизился к кромке озера и погрузил лапку в воду. Вода оказалась приятно холодная. На поверхности ее то и дело появлялись пузыри, но это был просто воздух, а не кипение. Озеро было неглубокое. По сути дела, это было даже не озеро, а просто большая лужа. Копуша, если бы захотел, мог бы перейти ее вброд.

А тем временем огненные щупальца неуклонно ползли к озеру. Слева и справа. Теперь у копуши не было выбора – надо переходить.

Копуша ступил в воду, а лава подползла к самому краю и остановилась, злобно шипя. Расплавленное озеро питало ненависть к прохладному озеру.

От лопавшихся вокруг пузырьков копуше было щекотно, но совсем не страшно. Наконец, он мог вздохнуть спокойно.

И вдруг яркий свет ослепил копушу. Он оглянулся и с ужасом понял, что громадное полотнище лавы ползет следом.