Почесывая ушибленный лоб, Эхс поднялся.., и снова упал.

– Да что ж это, братцы, делается! – всплеснула руками Ветошка, не решаясь встать.

– Уж очень гладкой стала тропинка, – заметила Роза.

– Скользкой, – добавил Эхс.

– Кто по скользкой дорожке пойдет, одно горе найдет, – глубокомысленно проговорила старушка и вздохнула:

– Что делать‑то будем?

Посовещавшись, решили, что вперед продвигаться надо все равно, пусть не пешком, так ползком. И они поползли. Лучше всего это получалось у Розы, чуть хуже у Эхса и совсем плохо у древней Ветошки. Постепенно тропинка начала приходить в себя и наконец перестала быть ледяной, а стала обычной, земляной.

Но сюрпризы на этом не закончились: тропинка становилась то слишком ухабистой, то вдруг делалась кривой, то крутой. А в какой‑то миг вдруг обросла по обочине какими‑то вертикальными гладкими штуковинами. «Столбовая дорога, детушки, – со знанием дела заметила Ветошка. – В старину их в Ксанфе было много». Столбы как появились, так и исчезли, а вот земля окрасилась вдруг в густо‑коричневый цвет и стала трескаться под их ногами, и в разломах показывалось что‑то светлое. Не выдержав, Эхс присел на корточки и царапнул пальцем землю, потом поднес его ко рту и лизнул.

– Да это же шоколад! – воскликнул он.

– Ну вот, была тропа скользкая, потом столбовая, а теперь, стало быть, шоколадная, – проворчала старушка.

Жаль, не было с ними Айви. Она сразу догадалась бы, что это – милки вэй?

– Скажи нам сразу, тропинка, какие еще сюрпризы ты готовишь? – спросила Роза.

Вместо ответа на этот вопрос, тропинка привела их к какой‑то неширокой речке.

Эхс остановился.

– По ту сторону, кажется, нет продолжения, – всмотревшись, сказал он.

Ветошка и Роза тоже начали всматриваться. Тропа пересекала реку и, действительно, как бы обрывалась.

– Авось повезет, – сказала вдруг Ветошка и поставила ногу на поверхность.

И нога не ушла под воду. Поверхность оказалась твердой. Ветошка сделала еще шаг.

– Так я и думала, – сказала она. – Тропа идет по воде.

Эхс тоже вступил на водную поверхность. Она была твердой, как лед, но не холодной. «Да как же я раньше не догадался, – мысленно укорил себя Эхс, – ведь недавно шел по такой же тропе!»

Роза оказалась замыкающей.

– А тут у вас, снаружи, оказывается так интересно, – сказала она, поднимая юбку.

Ее ноги отразились в воде. Заметив это, Эхс поспешно отвел глаза, но потом не удержался и снова посмотрел. Ему было неловко. Неловко не только за то, что он как бы подсмотрел, но и еще за то, что ему хотелось подсмотреть.

– Ты чего такой красный? – спросила Роза. – Не из‑за меня ли?

Вот и еще одна ловушка! Сказать ей, что действительно это она, именно она стала причиной его смущения? Нет, не надо, от этого все еще больше запутается. И Эхс отделался какими‑то междометиями.

Роза в ответ рассмеялась.

А может, она просто дразнит его? А он, глупый, волнуется. Из‑за какой‑то медной девушки, которая лишь на миг появилась в его мире и вскоре исчезнет навеки.

С берега река казалась неширокой, но теперь, когда они дошли до середины, вдруг расширилась.

А на ее поверхности появилось столько кувшинок, что они полностью, к великому облегчению Эхса, закрыли соблазнительное отражение. Но куда же, в конце концов, клонит эта тропа? Складывалось впечатление, что ей все равно, в каком направлении разворачиваться: то она шла на север, то на юг, а иногда на восток или на запад. Теперь вот решила поплескаться в воде.