В той мере, в какой все эти рукотворные перемены происходили, они были в английском духе. Но то была Англия, равно лишенная своей роскоши и своей бедности, а избыток земли придавал самому скромному жилью облик изобилия и комфорта, которого так часто недостает сравнительно богатым жилищам в тех местностях, где численность населения по отношению к земле гораздо выше, чем было тогда или есть даже сегодня в областях, о которых мы пишем.

ГЛАВАXVIII

Подойди поближе, сосед Уголек. Бог тебе послал добрую славу; потому чтокрасота — это дар судьбы, а грамотность — ну, это уж от природы.

«Много шума из ничего»

Уже говорилось, что временем, когда должно возобновиться действие этого рассказа, было раннее утро. Прохладная ночь, обычная для местности, изрядно покрытой лесом, миновала, и тепло летнего утра на той низкой широте стало причиной испарений, которые плыли над лугами, поднимаясь выше деревьев. Перистые лоскуты соединялись, образуя облако, уплывавшее в сторону вершины далекой горы, куда, словно к месту общей встречи, стекались все туманы, порожденные минувшими часами мрака.

Солнце еще не было видно, хотя пламенеющее небо возвещало его близкое появление. Несмотря на ранний час, какой-то человек уже поднимался по дороге вдоль небольшого склона недалеко от южного конца деревни в том месте, откуда он мог видеть все предметы, описанные в предыдущей главе. Мушкет, переброшенный через его левое плечо, рог и сумка по бокам, вместе с маленькой котомкой за спиной, выдавали в нем человека, занимавшегося либо охотой, либо кратковременными вылазками менее миролюбивого характера. Он носил одежду из обычного материала по моде сельского жителя той эпохи и той колонии, хотя короткий палаш, подвешенный к поясу-вампуму вокруг его тела, не мог не привлечь внимания. Во всех прочих отношениях у него был вид деревенского жителя, которому представился случай покинуть свой дом по какому-то делу ради удовольствия или долга, не требовавших от него серьезной затраты времени.

Будь то туземец или пришелец, мало кто проходил мимо вышепоименованного холма, не остановив взгляда на мирном и привлекательном скоплении домов, которое с его вершины лежало как на ладони. Упомянутое лицо задержалось, как и все, но вместо того, чтобы проследовать по тропинке, человек скорее искал глазами некий предмет в направлении полей. Неспешно подойдя к ближайшему забору, он сбил пару верхних жердей и знаком подозвал всадника, прокладывавшего себе путь через ухабистый кусок пастбищной земли, торопясь выбраться на проезжую дорогу через проделанный проход.

— Пришпорь-ка посильнее иноходца, — сказал тот, кто оказал эту любезность, видя, что всадник медлит гнать свою лошадь через изрытый и кочковатый участок. — Ей-богу, этой кляче хватит и трех из ее четырех ног, чтобы пробраться сюда. Фу, доктор! Да любая корова в Виш-Тон-Више перепрыгнула бы через эту изгородь, чтобы первой успеть на дойку!

— Полегче, лейтенант, — отвечал робкий всадник, делая ударение на последнем слоге звания своего собеседника и произнося первый, как если бы он выговаривался с двумя гласными вместо одной. — Твой кураж годится для человека, который спешит ради геройских подвигов, но то был бы печальный день, если больной из долины постучится в мою дверь, а сломанная конечность послужит извинением за то, что я не могу помочь. Твои старания ни к чему, дружище, ибо кобыла вышколена, как и ее хозяин. Я приучал скотину к методичным привычкам, и она приобрела укоренившуюся неприязнь ко всем отклонениям от спокойной езды.